Я не могу это контролировать. В этот момент мне кажется, что мое сумасшедшее сердце живет отдельно от моего организма. Он медленно разжимает мою кисть, и я не решительно присаживаюсь с ним рядом. Как бы волнительно и страшно мне сейчас не было, вдруг меня осеняет, что это мой шанс. Шанс сблизиться с шефом и стать на шаг ближе к цели. Разговор по душам – что может быть лучше?
– Только если совсем чуть-чуть… – смущенно проговариваю я, и рука Новосёлова тянется к бутылке. Обнаружив, что у него на столе стоит лишь один стакан, он шатко встает и подходит к бару за вторым.
Взглядом слежу за его движениями. Какой же он большой, высокий, мощный… Смотрю на него, словно завороженная, забыв напрочь о волнении. Теперь понимаю почему, как говорила мне Надя, все здешние девчонки сохнут по нему. Он садится рядом и трясущейся рукой плескает мне в стакан коньяк, брызги которого летят во все стороны, в том числе мимо стакана. Кажется, он успел хорошенько так набраться. Но сейчас мне это даже на руку.
Человек под воздействием алкоголя обычно становится открытым, и может сказать то, чего бы в ясном уме и сознании никогда не сказал. Он протягивает мне мой стакан, и залпом выпивает свой, закусив долькой лимона. Я же в свою очередь лишь пригубляю напиток, делая видимость, что я с ним «за компанию». Коньяк обжигает мое горло, и я невольно морщусь.
Какая гадость. Но вслух я этого не произношу.
– Александр Дмитриевич, у вас точно все в порядке? – решаюсь снова озвучить свой вопрос. Он обреченно опускает голову вниз, и я вижу, что его взгляд уставился куда-то в одну точку. Вспоминая наш сегодняшний разговор с Надей, предполагаю, что его сейчас мучают тягостные воспоминания.
– Сегодня моей дочери должно было исполниться пять лет… – разрывает тишину его голос. Значит, я попала в точку со своими догадками.
– Я должен был тогда поехать вместе с ними, но появились неотложные дела по работе. Я отправил их домой вместе с водителем, пообещав, что появлюсь дома как только освобожусь, и мы проведем этот день вместе, – с надрывом произносит.
И мое сердце сжимается, словно я сейчас проживаю эту боль вместе с ним. Он выглядит подавленным, и мне становится очень жаль его.
– Иногда я думаю, что лучше бы я поехал с ними. Лучше бы я тогда тоже умер! – повышает тон, стуча кулаком по столу. А я сижу молча, понимая, что ему просто нужно выговориться.