– Следи за камерами и демоном!
Сэм подполз на согнутых ногах к багажнику, вынул из кожаных ножен на поясе острозаточенный нож, дождался отмашки от Брайана. Вонзил нож в углубление. И резко дернул, как рычагом. Крышка багажника скрипнула и подпрыгнула на пару сантиметров.
Выдохнув, он стер пот с лица тыльной стороной ладони и поправил кепку на голове. Чуть приподнявшись, он приоткрыл скрипучую крышку багажника и увидел внутри бессчетное количество вещей и непонятных предметов.
– Да вы че, издеваетесь?!
– Че там? – послышался тихий голос Брайана.
– Очередная помойка. – Сэм с брезгливой гримасой принялся выкидывать грязные вещи на землю. – Как же воняет, мерзость какая!
– Давай в темпе, Сэм!
– Ща, мать твою!
Буквально через двадцать секунд он добрался до запасного колеса.
И сердце в этот миг замерло.
Он хватал ртом сухой воздух и не мог поверить тому, что видел сейчас.
– Ну? Что там?
– Его нет.
– Че? Я не слышу тебя!
Сэм вдохнул. Выдохнул. Обессиленно опустился на колени, схватившись пальцами за ремень от лука на груди.
Гэримонт их кинул.
Опустив взгляд на гору вещей под ногами, Сэм внятно произнес:
– Синша тут нет.
– Черт…
Брайан присел на землю и стал нервно потирать нос пальцами.
– Его тут нет. – Сэм задышал чаще. От фатальной несправедливости ему хотелось кричать. Он со всей силы размахнулся и ударил по машине кулаком, громко выдав: – Да блядь!
Машина качнулась, но сигнализация не сработала, зато по всей штрафстоянке раздался треск. Брайан резко подлетел к Сэму, раскидывая ногами желто-серый песок. Лицо Сэма помрачнело, а в черных глазах появилась злость.
– Люблю ребусы. – Писклявый голос донесся обрывками, словно неровные потоки ветра искажали звук.
Брайан обернулся и поднялся, рассматривая сокруха, стоящего в пяти метрах от них. Он поглаживал черные волосы ладонью.
– И этот ребус меня впечатляет.
– Где рюкзак? – спросил Сэм.
Парень высоко задрал подбородок. Брайан знал: была в его друге эта черта, некое высокомерие, когда дело доходило до врагов или чужих людей. И был он такой не по воле характера, а по привычке, которую привили в его благородном доме.
Сокрух улыбнулся, и тонкие губы почти исчезли с его худого смуглого лица. У всех сокрухов красные зрачки. Порой их взгляд превращался в пытку. Сейчас эти красные зрачки злили.
– Его здесь нет, манлио.