Он начал рассказывать о том, как они поговорили и составили список покупок, о том, как она осталась дома с Вовой, о том, как он вернулся домой и его никто не встретил. О том, как он пошел в детскую комнату, чтобы посмотреть там ли она может уснула и увидел ее обезображенное тело, вызвал скорую. Вова все это время молча держал отца за руку, его глаза были закрыты, и лицо было бледным, как будто он сам тоже испытывал все эти ужасы, что здесь произошли.
– Потом приехали врачи и вы. – продолжил Дмитрий, его голос срывался. Нефедов молчал, не перебивая. Он видел, как Дмитрий болеет, как он пытается сдержать слёзы. – Я… я не могу поверить, что ее больше нет. Что ее так жестоко убили, собак так не убивают. – прошептал Дмитрий, и наконец слёзы потекли по его щекам. Нефедов остановил машину у края дороги. Он вышел и подошел к убитому горем Дмитрию.
– Ты сильный. – сказал он, кладя руку на плечо мужчины и поправил свою полицейскую фуражку, протирая герб.
– Но я не знаю, как жить без нее. И в особенности, как будет Вова без нее, она была для него всем. – прошептал Дмитрий, смотря пустыми глазами.
– Вова сильный, как ты. – мягко ответил Нефедов, глядя на маленького мальчика, который сидел на заднем сидении, уткнувшись лицом в руки.
Дмитрий кивнул, но в его глазах все еще горела боль. Нефедов понимал, что никакие слова не смогут заменить ему потерянную любовь, но он мог дать ему поддержку, поделиться с ним сочувствием в тяжести этой утраты.
– Тебе нужно время, чтобы пережить боль. Ты справишься. Просто подожди – сказал Нефедов. Он обратно сел в машину, и они поехали дальше, к дому, который уже никогда не будет прежним. Нефедов молча сидел рядом, держа в голове слова, которые говорил ему его отец: «Человек никогда не забывает тех, кого любил, но он может научиться жить с этой болью или она разрушит его до конца». И он наделся, что Дмитрий сможет это сделать.
Через три дня состоялись похороны, на которых Дмитрий очень неохотно хотел, чтобы присутствовал сын. Анну хоронили в закрытом гробу, без возможности нормально попрощаться с покойной. Он стоял у могилы, сжатый в кулак платок скрывал его лицо от людских глаз. Несмотря на ясное, летнее утро, ему казалось, что над кладбищем висит холодный, седой туман. Он чувствовал себя запертым в этом тумане, в этой пустоте, которая осталась после Анны. Вальдемар, казалось, был единственным, кто находился рядом, но Дмитрию хотелось бы, чтобы он был где угодно, только не здесь.