Я испугался, что он захочет начать оценку прямо сейчас, и поспешно предложил:
– Давайте я свяжусь с вами в среду? Я наверняка освобожусь к тому времени.
Надеюсь, оно у меня и правда появится.
– Берегите себя.
С этими словами Эллиот исчез.
Я нашел и разложил основные предметы, необходимые для лечения. В коробках оказались маленькие акульи черепа, которые можно было поставить на стол. Вот бы познакомиться с человеком, который занимался дизайном этого места! От висевших на стене фотографий акул – ох уж эти белые глаза! – у меня испортилось настроение, и я снял их. Подводная станция и без того выглядела мрачно и уныло, а такие фотографии только добавляли тоски.
Наконец кофе, который дал мне Эллиот, был выпит, а клиника подготовлена к открытию. Повсюду летала пыль. Любой профессор стоматологической школы упал бы в обморок, увидев эту картину. Но на глубине трех тысяч метров невозможно было открыть окно, поэтому я молился, чтобы система вентиляции работала безупречно.
Несмотря на то что сделано было очень мало, с моего приезда прошло уже пять часов. Я не ел ничего, кроме булочки, и, чувствуя голод, покинул клинику и направился в центральную столовую.
Кафе в Центральном квартале работало по принципу шведского стола. Там были рис, кимчи и, к моему удивлению, даже вегетарианские блюда, такие как пулькоги[2] на соевой основе, пельмени с луком-пореем, вегетарианские суши и сэндвичи. Еще я обнаружил несколько различных супов на выбор. Я слышал, что здесь собрались сотрудники из восьми стран, но и подумать не мог, что на Подводной станции еда будет такой вкусной.
Я торопливо наполнил свою тарелку и принялся есть, представляясь всем вокруг как новый стоматолог. Я встретил столько людей, что почти никого не запомнил. Потом, спросив несколько раз дорогу, добрался до своего номера, где меня поджидал мой чемодан.
Я подумал, что нужно будет в качестве благодарности угостить чем-нибудь Кан Сучжон. Ах да, и Ю Гыми предложить булочку, а Эллиоту – кофе.
Захватив банные принадлежности и зубную щетку, я направился в душевую, которую приметил еще по дороге в свою комнату. В душевой было довольно много кабинок, каждая представляла собой отдельную комнатку, где можно было запереться изнутри. Двери были матовые, поэтому не составляло труда определить, занята кабинка или нет. Я осторожно попробовал воду на вкус; она была со странным привкусом, но не морской. Интересно, сколько тонн опресненной воды производилось на Подводной станции ежедневно? Я не мог вспомнить, поскольку только пробежался глазами по описанию станции.