«Красный коралл» – расположенная на Четвертой базе кофейня, которой управляет японка по имени Фумико. Я приходил сюда дважды в день и уже успел попробовать большинство здешних напитков. Самым вкусным оказался «Красный коралловый кофе» – латте с тремя шотами эспрессо, который отправляет кофеин прямо в кровь. Райское наслаждение – правда, после него у меня дрожали руки. Хотя хотелось чего-то сладкого, я заказал апельсиновый тоник и стал ждать следующего приема.
Возле кофейни стояло много стульев, на которых ожидали люди, заказавшие напитки, заодно болтая или споря. Какие-то мужчина и женщина начали ссориться еще до моего прихода. Я был готов вмешаться или позвать медика, если спор перейдет в драку, однако к тому времени, как мой напиток был готов, до рукоприкладства так и не дошло.
Я исподтишка наблюдал за ними, откинувшись на спинку стула и потягивая апельсиновый тоник. Заметив, что большинство посетителей кафе также наблюдают за этой парой, я успокоился и направился в стоматологический кабинет, готовый к приходу пациента.
По дороге я вдруг задумался о том, что произойдет, если спор разгорится не на шутку. В путеводителе было написано о существовании конвенции по защите глубоководных древностей. Интересно, есть ли аналогичное соглашение о защите сотрудников? Я до сих пор не прочитал свой трудовой договор и все прилагающиеся к нему документы… Глядя на появившийся вдалеке череп акулы, спросил себя: «Не устал ли я?» – и крепко сжал апельсиновый тоник обеими руками. Работа на Подводной станции все еще казалась мне несколько непривычной, – видимо, потому, что я пробыл здесь совсем недолго. Кроме того, она все же сильно отличалась от работы на суше. Здесь не было ни гигиениста, ни зубного техника, все приходилось делать самому, и я чувствовал, что перегружен. Хорошо еще, что пациентов относительно немного, клиника оснащена передовыми технологиями – иначе я сбежал бы в первый же день. А если честно… смогу ли я когда-нибудь сбежать, учитывая зарплату, которую мне предложили?
Очевидно, что законы, регулирующие работу на станции, отличались от корейских. Здесь стоматологу моей квалификации было разрешено делать протезы, что обычно не входило в мои обязанности. Я спросил Прию, буду ли я единственным стоматологом, не планирует ли руководство нанять кого-нибудь еще. Прия ответила, что они уже ищут специалистов на территории России и Новой Зеландии. Учитывая мой собственный процесс найма, при самом лучшем раскладе новый сотрудник появится не раньше чем через два месяца. Я смотрел на акулью пасть, которая становилась все ближе и ближе, и думал: «Выжить в течение следующих двух месяцев – вот моя цель».