В отчаянии у решил снова пойти на эту выставку, надеясь, что она еще не закончилась.
К моему невероятному облегчению выставка все еще работала. Я купил билет и прошел в первый зал. Все было так же, как неделю назад. Методично рассматривая каждую картину, я искал хоть какую-нибудь зацепку. Ничего!
В последнем зале я сразу подошел к портрету старика. На этот раз он показался мне совершенно не интересным. Даже его руки больше не производили того яркого впечатления, какое я испытал в прошлое воскресенье. Больше зацепок не оставалось. Я совершенно пал духом.
Когда я продвигался к выходу, то случайно задел плечом проходившую мимо женщину. От неожиданности она выронила выставочный буклет, и он отлетел прямо под ноги стоящему напротив мужчине.
– Поаккуратнее нужно быть, молодой человек, – обратился тот ко мне, поднимая буклет и возвращая его женщине. – Ах, Боже мой! Николай Дмитриевич это вы? – и он вдруг расцвел в самой теплой и искренней улыбке. – Что же не подошли, не поздоровались? А я вас уже третий день жду! Может быть, что-то случилось?
Я внимательно смотрел на этого человека и совершенно не узнавал его. Вдруг мне стало буквально нехорошо. Холодный пот выступил на спине, голова закружилась. Чего я так испугался, непонятно, но было абсолютно ясно, что этот человек меня знает, а я его – нет.
– Простите? – как можно вежливее ответил я.