Жарко.
Открываю форточку.
Футболка Соколовского задирается, когда он зависает на вытянутых руках. Будто специально демонстрируя все достоинства своего тела. Бесспорно, оно прекрасно. И достоинств там не сосчитать.
Я снова напрягаю живот. Поджимаю пальцы на ногах.
– Мне кажется, вчера я его видел… – голос Самойлова пугает до чертиков.
Я вздрагиваю и резко оборачиваюсь.
Он стоит прямо за моей спиной и смотрит туда же, куда я секунду назад.
– Прости, не хотел напугать, – Саша переводит взгляд на меня.
Выдохнув, говорю:
– Но напугал.
Твою мать, я не слышала, как он подошел.
– Прости, – повторяет мягко. – Вы знакомы? – кивает подбородком мне за плечо.
Я оборачиваюсь и прослеживаю за траекторией его взгляда.
Соколовский, приложив к уху телефон, размашистым шагом двигается к машине.
– Наш новый сосед, – говорю, стараясь звучать незаинтересованно, хотя во мне вращаются круги. Их много, и они заставляют меня разволноваться, ведь я давно ничего подобного не испытывала.
Улыбнувшись, Саша поднимает руку и касается моих волос. Убирает прядь за ухо.
– Хорошо… – говорит монотонно и тихо. – Хочешь, я поговорю с ним? По-мужски.
Меня встряхивает.
– С кем? – округляю глаза.
– С Семеном.
Выдыхаю.
– По-мужски? – нахмурившись, уточняю я.
– Да. Попытаюсь. У меня нет опыта общения с детьми, но я попробую, – говорит слегка взволнованно.
Я задумываюсь.
По-мужски… это как?
У Семена не было и нет отца. Единственный мужчина в семье – мой отец, и он… как Сёмина любимая мягкая игрушка.
По-мужски – это строго, грубо, требовательно, как?
У меня тоже нет опыта. Я семь лет и мама, и папа, и подруга Наташа…
Хочу ли я впускать в наш скромный, уютный мирок кого-то еще?
Готова ли?
Пока нет. Но рано или поздно придется, ведь я собираюсь строить с Сашей совместное будущее, и мой сын – его неотъемлемая часть.
– Позволишь? – вкрадчиво настаивает Самойлов.
Мое сердце противится, но, наступив себе на горло, я киваю.
Наташа
Я благодарна Саше, что дверь в спальню остается открытой, и мне не приходится его об этом просить.
Как ни крути, моя просьба выглядела бы как недоверие. И Самойлов это понимает.
Бросив взгляд в окно, не вижу ни Соколовского, ни его машины.
Волнующие меня круги в животе перерастают в томление. Я снова волнуюсь, но теперь из-за разговора Саши и Сёмы.
Понятия не имею, как отреагирует сын. Как предательство с моей стороны?