Так называемая амбивалентность[4]– другое имя для токсичного «Я».
Неразрешенные внутренние конфликты – это наши внутренние враги. Под амбивалентностью я понимаю конфликт между нашим сознательным и бессознательным. Например: «Я хочу сделать это и это, но боюсь провала, ощущаю вину, боюсь разочарования и осуждения». Это противоречие может иметь множество обличий: сознательно я хочу добиться успеха, но на бессознательном уровне я боюсь обогнать собственного отца; в результате я добиваюсь многого, но потом все идет прахом. Я хочу заниматься театром, но боюсь насмешек; я хочу быть любимым, но не хочу потерять время напрасно и стать жертвой предательства.
Токсичное «Я» спутанно, в нем переплетены не только «Я» и другой, наше настоящее и картины из прошлого, но главное, в глубине этого «Я» перепутаны истинные желания и компенсаторные устремления. Мое «Я» и его роли, быть собой или казаться кем-то. Мы ведь на самом деле хотим быть тем, кем кажемся. И спокойствие приходит к нам, когда мы начинаем и выглядеть такими, какими на самом деле являемся. Это вовсе не побег от успеха, это просто позволяет не попасть в тупиковую ситуацию.
Токсичное «Я» – прилипчивое, слепое и пугливое. Наше собственное восприятие самих себя мешает нам быть собой. Если вы смотрели трилогию о Бэтмене[5] в последней версии Кристофера Нолана[6], вы, возможно, помните сцену, в которой Кристиан Бэйл[7] пытается выбраться из пропасти, сделав рывок вверх. Однако он не решается выпустить из рук веревку, которая продолжает удерживать его, и снова падает на дно вместе с другими пленниками, разбивая тело о скалу. Мораль сей сцены такова: чтобы жить и дышать полной грудью, следует перерезать веревку, которая держит нас в пределах архаического лона, подобно тому, как младенец устремляется к жизни, чтобы не задохнуться и выскочить наружу. Если мы хотим жить, мы обязаны обрезать веревку и преодолеть свои страхи. Ведь у нас всех есть некие теневые зоны, где мы готовы двигаться, задыхаясь, вместо того чтобы дышать полной грудью и жить спокойно, «без страха и упрека». Для одних такова профессиональная деятельность. Для других – это их любовные отношения. Все зависит от той сферы, куда мы проецировали наши страхи или, наоборот, откуда черпаем основы нашей идентичности и желаний, как взрослый, готовый поддерживать диалог со своим внутренним ребенком. Некоторые из нас обучаются этому довольно долго. Но если это получилось у меня, то получится и у другого. Опыт моих пациентов позволяет сделать такой вывод. И это не догадки, это доказанный факт.