– Тиас, может, ты посидишь с уважаемой тель Бричек, – никак не отреагировал на экспрессивную речь селянки Теодор-Теон, на этих его словах та самая тель поправила свой сарафан в районе необъятной груди, – подальше от бани? Вдруг дух окажется буйным и навредит… девушке.
Вышеозначенная девушка довольно зарумянилась, а Рейвен поспешил к деревянной пристройке для омовений, подальше от внимания дамы. Но дама не желала лишать его своего дивного общества ни на миг, поэтому с резвостью молодой козочки устремилась следом.
Залетев в баню, девушка подмигнула мне, достала ключ и закрыла дверь. Что-то подсказало мне, здравый ли смысл или интуиция, что сверкнувший на солнце ключик соучастник будущего преступления. Я смотрела на всё это дело скептически. Стало очевидно, что никакого духа и в помине не было. Единственное злонамеренное существо в этом деревянном срубе – упорная старая дева. Рейвена даже стало немного жаль.
Вздохнув, я осталась ждать развития событий снаружи. Внутри пока ничего не происходило, видно, Стефа ещё не начала активные действия, а Рейвен пока не осознал, что оказался в ловушке. Я задумалась об этой отчаянной девушке. Я всё никак не могла понять, что с этой селянкой было не так. Ну, помимо одержимости замужеством, конечно же.
Стефа Бричек была задорной и хваткой дамой очень плотной комплекции, она была по-своему милой и довольно весёлой девушкой. Когда я только познакомилась с ней, я даже не заметила в ней ничего странного. Лицо её было обычным, ничем непримечательным и круглым как диск полной луны, но добродушным и открытым. Стефа за неказистой внешностью и лёгкостью нрава таила много тайн: в доме у неё был письменный стол, а в углу за ширмой стоял шкаф с книгами.
Можно сказать, она мне даже понравилась, пока местные не просветили, что Стефа – местная дурочка, поэтому на неё старались не обращать внимания и держать дистанцию. Я сначала не поверила, пока чуть позже не увидела девушку на улице. Вроде бы это была всё та же милая хохотушка Стефа, но сам её вид непроизвольно отталкивал.
Мужчины бежали от тель Бричек как от чумы, а женщины испытывали лёгкую неприязнь, стараясь как можно меньше с ней общаться. И я исключением не стала, но при этом отчётливо понимала, что эта неприязнь не моя. Стоило нам оказаться наедине, подальше от селян, как фон вокруг Стефы менялся, словно с неё слезало тёмное марево.