– Едем? – спросил я и встал из-за стола. – К вашему этому Ивану Ивановичу?
– Он не мой. Он государев и свой собственный. Говорят еще – ордынский, но это неточно.
Еще и орда какая-то… То кофе у них по-ордынски, то Иван Иванович. Сплошные тайны!
* * *
Город, по которому мы ехали, походил на десятки, если не сотни, областных и районных центров, которых полным-полно по всему постсоветскому пространству. Разве что тут вместо панельных девятиэтажек и хрущевских пятиэтажек преобладали панельные же десятиэтажки и краснокирпичные четырехэтажки в районах постарше. Никаким евроремонтом тут и не пахло, сайдинг, похоже, был не в моде. А вот лепнина, всякие канделябры-завитушки и маковки в стиле московского Кремля или собора Василия Блаженного – это да. Этого хватало. Псевдорусский стиль – вот как это называется.
На одном из монументальных административных зданий я выхватил взглядом вывеску с названием: «Gomelskaya zemskaya biblioteka imeni Vladimira Strekopytova».
– Ага! – сказал я. – Значит, всё-таки Гомель.
– А ты думал – что? – не вынимая папироску изо рта, спросила Пруткова. – Ческе-Будейовице?
Похоже, опричница решила перейти со мной на «ты». Но я, например, ничего такого не решал. Меня, если честно, уже бесили эти ее папироски. Что она там курила – трынь-траву? Аяуаску? Хотя – аяуаску вроде пьют, а не курят. В любом случае – табачищще был ядреный, аж глаза слезились.
Массивный, огромный электрокар, похожий на тесла-кибертрак и бэтмобиль одновременно, она вела одной рукой, потому как переключать передачи тут не требовалось, все делала автоматика. Электрокаров на городских дорогах было великое множество, я в принципе за десять минут езды от больнички до кафе и вот сейчас – не встретил ни одной машины с выхлопной трубой. Они тут что – повально за экологию?
– А я ничего не думал, – пришлось все-таки отвечать, слишком уж пристально она на меня смотрела. А лучше бы – на дорогу пялилась! – Мне некогда думать было: меня контузило, я в коме валялся, сами же сказали. А потом через окно сигал, когда к этой вашей сущности в гости ходил.
– А чего ходил-то? – Машина притормозила на светофоре.
– А вот подумалось мне, что я помираю, – признался я. – И очень не захотелось в четырех стенах жизнь заканчивать. Вот и сиганул из окна… Голова кружилась, нашел какую-то палку и пошел… Ну, и встретил.