Это случилось в тот день, когда я решил попытаться выйти из своей раковины и заговорить с кем-то, с кем раньше избегал общения. Тот человек был не таким, как все. Он был другим, как я, хотя, возможно, в своих мыслях, словах и действиях он не был так тонко настроен на этот мир. Это был Алексей – человек, известный своим прямолинейным характером и непредсказуемыми поступками. Он не заботился о мнениях окружающих и всегда шёл по своему пути, невзирая на последствия.
Я знал его достаточно хорошо, чтобы понять, что в своём внутреннем мире он также борется с чем-то, что недоступно пониманию окружающих. Возможно, он тоже был одним из тех, кто чувствовал себя изгнанником, как и я. Именно поэтому я решился поговорить с ним. Я надеялся, что хотя бы он может понять моё состояние, разделить его, или, хотя бы, дать совет, который мог бы облегчить мои страдания.
Мы встретились в кафе, и всё началось, как обычная беседа. Я делился своими переживаниями, рассказывая о том, как тяжело мне даётся жизнь среди этих гигантов, как я чувствую себя маленьким и незначительным. Алексей слушал молча, и я почувствовал, что хоть кто-то может понять. Но, когда я закончил свой рассказ, его лицо изменилось. Вместо того чтобы проявить сочувствие или хотя бы минимальное внимание, он улыбнулся так, как будто понял шутку, которую никто не понял.
"Ты думаешь, ты один такой?" – сказал он, кидая в меня взгляд, полный иронии. – "Все мы – карлики. Только вот не каждый из нас готов принять это и начать жить с этим. А ты тут, жалуешься на свою судьбу. Ты даже не понимаешь, насколько у тебя всё ещё хорошо!"
Он продолжил говорить о том, как каждый из нас должен просто смириться с тем, что он имеет, и, вместо того чтобы жаловаться, просто использовать свою позицию, как может. Он будто бы сказал: "Ты не страдаешь, ты просто не умеешь жить".
Я чувствовал, как мои слова теряют смысл, как будто в этот момент Алексей вырвал меня из моей туманной реальности и вытолкнул в ту, в которой не было места для слабых. Его слова оставили во мне холодный след. Они были не просто бесчувственными, они были жестокими, потому что напоминали мне, что, возможно, вся моя боль была просто следствием моего собственного несовершенства, а не реальной трагедии.
"Ты же не карлик, ты просто не умеешь смотреть на мир правильно", – добавил он, с улыбкой, которая больше походила на насмешку, чем на утешение.