– Принимай дочку-то, – раздался сзади голос Ермолаихи.
Гаврила, не вставая, оглянулся. Бабка-повитуха держала на руках свёрток из белых льняных тряпок.
– Вот, полюбуйся – какая красота! – Ермолаиха улыбнулась беззубым ртом.
Гаврила поднялся к колен, подошёл к повитухе. В пелёнках выглядывало маленькими пуговками глаз крохотное создание, сморщенное и красное. «Какая уж тут ещё красота, вот подрастёт тогда и будет красавицей», -подумал Гаврила. Взяв осторожно свёрток на руки, он долго любовался малышкой.
– Это всё, что у меня от Любушки осталось, – вздохнул он.
И вот теперь его Устинья выросла. Стала статной, красивой девушкой на выданье. Только вот не сложилось у них с Петрушей Афанасьевым. Гаврила Иванович мотнул головой, словно отгоняя давние воспоминания, и снова взял в руки газету. Только буквы расплывались перед глазами, сливаясь в одно чёрно-белое, полосатое пятно.
Октябрь 1941 года. Украина. Артёмовск.
Габидулла размеренно вышагивал в колонне солдат. Их взвод в составе всего полка двигался в направлении Артёмовска. Немецкие войска приближались к городу, и стояла задача удержать важный железнодорожный узел.
По пути попадалось множество людей, которые шли в обратную сторону, это жители Артёмовска, бросив всё имущество и дома, взяв самые необходимые вещи, шли искать новый приют.
Сотни уставших детей, женщины, старики, дети брели по развязшей от дождей дороге. Они с укором смотрели на проходивших солдат. Защитят они их родной город или оставят на растерзание врагу?
Пока Красная армия отступала, уже пали Минск и Киев, а гитлеровские полчища продвигались всё дальше вглубь страны.
«Как же так? – думал Габидулла. – Говорили, что победим врага на его территории, чуть ли не шапками закидаем, а он топчет и топчет нашу землю».
Уже четвёртый месяц шла война. Габидуллу только недавно вместе с другими новобранцами переправили после краткосрочного обучения на передовую. Ещё на курсах выдали новенькую форму. Сейчас Габидулла в этом новеньком снаряжении, надев винтовку на плечо, шагал вместе с другими бойцами по раскисшей дороге. Вдалеке раздался нарастающий гул. Низко пикируя, приближались вражеские самолёты.
– Воздух! – услышал Габидулла чей-то крик и, отбежав в сторону от дороги, упал в колючую ржаную стерню.
Взрывы снарядов разорвали тишину, несколько пулемётных очередей прочертили поле, врезаясь в падающих на ходу людей. Габидулла пытался вжаться в землю, но где ж тут спрячешься в открытом поле! Рукой он нащупал в кармане кулончик, что дала ему Федосья. «Может и взаправду поможет этот Николай Чудотворец, больше тут надеяться не на кого».