Треск развитого стекла напугал Устинью. Она увидела, как в окна полетели камни.
– Прячься! – крикнула Агафья, схватила её за руку и потянула под стол. Тонкие струйки молока продолжали бежать из сепаратора, переполняя подставленное внизу ведро и разливаясь по полу белой лужицей.
Камни продолжали лететь в окно, круша стёкла.
– Сиди тихо, – сказала Агафья и выглянула из под стола. – Матерь Божия! Что творится!
Толпа бежала прямо к маслодельному заводу. Через несколько секунд люди ворвались сюда и стали крушить столы, пинать вёдра с молоком, бить палкой по сепаратору. Агафья с Устиньей, прижавшись друг к другу, сидели под столом. Через некоторое время, прихватив горшки со свежей сметаной и лежавшие в ведре с холодной водой круги масла, люди разошлись по домам.
Убедившись, что погромщики ушли, Агафья снова выглянула из-под стола. Её взору предстала печальная картина. Весь пол был залит молоком, в котором валялись ячейки от барабана сепаратора, железный чан сепаратора был погнут и тоже валялся на полу. Раскиданные вёдра и деревянные бадьи валялись повсюду. Агафья вздохнула и стала прибираться. Устинья, с опаской вылезла из-под стола и тоже стала помогать тётке.
Прибравшись, Агафья запрягла в телегу пегую лошадку и поехала к полевому лагерю, где проходили военные сборы казаков, чтобы сообщить брату о случившемся. Устинью оставила дома.
– Пригони телят да напои, птицу всю накорми да воды им в ушаты подлей ещё. Жарко, много пьют утята, – велела Агафья.
Она хлестнула вожжами пегую лошадку и поехала по улицам села. В поле, в нескольких километрах от станицы казаки собирались на учения. Сейчас здесь шла подготовка к скачкам, лучшие казаки, которые займут первое место на уездных соревнованиях, поедут на окружные. Поэтому Гаврила Иванович Ерёмин, имевший несколько скаковых лошадей, тщательно готовился к этому ответственному событию.
Подъехала к лагерю Агафья, когда уже солнце начинало клониться к закату. Быстро нашла брата, где же ему быть, как не в конюшне. Там проверял своих коней, выговаривал дежурным, что не везде убран навоз. Агафья крикнула брата, и он вышел к ней.
– Беда, Гаврила! Люди завод наш маслодельный разгромили! – заплакала Агафья, обнимая брата.
Гаврила Иванович сердито стукнул рукоятью плётки по ноге.
– Давно ведь они слухи пускали, что это всё бесовское! Сами не хотят работать и другим не дают! – вспылил Гаврила Иванович. – Как же это может быть от дъявола, если людям от этих машин жизнь облегчается?