– Дайте мелочь, уж какая есть, – предложил Бишоп, – а я тогда в понедельник зайду за остальным.
Мэй же предложил Партриджу отдать им 50-фунтовый билет – мол, они сами где-нибудь разменяют.
– Вот уж нет, – ответил Партридж с улыбкой и снова вышел из комнаты. Через 15 минут он вернулся – в сопровождении инспектора и нескольких констеблей из районного управления F (отвечавшего за Ковент-Гарден), которые и задержали четырех продавцов трупов. Мэй, расхрабрившись от выпитого, несколько раз ударил одного из сотрудников полиции, прежде чем буяна сумели утихомирить. Констебли отволокли арестованных (и корзину с трупом) в Ковент-Гарденское управление, причем избитый Мэй передвигался на четвереньках, «его голова была покрыта холщовым рабочим халатом». Старший офицер управления, суперинтендант Джозеф Сэдлер Томас, велел поместить четырех арестантов в одну комнату[80].
– Что вы можете сказать в свое оправдание? – спросил он у Мэя. – Вы обвиняетесь в присвоении этого материала неподобающим образом.
Мэй фыркнул:
– Я тут ни при чем. Матерьялец вон того джентльмена, – он ткнул пальцем в сторону Бишопа. – А я только за ним увязался, когда он пошел продавать.
Томас поинтересовался у Бишопа, чье это тело.
– Мое, – ответил Бишоп, – а ежели хотите знать, как я им разжился, сами кумекайте. Может, и сообразите.
Затем Томас спросил, чем Бишоп зарабатывает на жизнь.
– Трупы ворую, черт побери![81]
Оставив арестованных, суперинтендант прошел в одно из задних помещений участка, чтобы осмотреть принесенное тело. Два констебля вынули мертвого мальчика из корзины, осторожно извлекли из мешка и положили на стол. «Я сразу понял, что это тело человека, который умер недавно, – заметил Томас. – На мой взгляд, из челюстей были насильственным путем извлечены зубы»[82].
Больше труп ничего не смог ему поведать.
* * *
В тот же вечер арестантов под усиленным полицейским конвоем доставили в Магистратский суд на Боу-стрит. «Вид покойного и тот факт, что двое из арестованных – хорошо известные похитители тел, почти тотчас же породили слухи, будто несчастный мальчик подвергся бёркингу со стороны задержанных, – писала The Times. – Толпы, окружившие здание и пытавшиеся прорваться в него, чтобы услышать допрос, оказались куда многолюднее, чем мы могли бы припомнить по каким-либо предыдущим случаям»