– Богом клянусь, – заверил пришедший, – все были в одной голове, совсем недавно.
Он объяснил, что зубы взяты из свежего непогребенного трупа мальчика 14–15 лет. Миллз предложил 12 шиллингов за весь набор[91]. Незнакомец согласился и, получив деньги, ушел[92].
– Когда я затем осмотрел их, – рассказывал Миллз, – то обнаружил, что к ним очень прочно пристала некоторая часть плоти десен: вероятно, их насильственным образом извлекали из головы. Мне стоило огромного труда отделить эту плоть от зубов[93].
Захватив зубы (вероятнее всего, принадлежавшие именно этому мертвому мальчику), Томас вернулся к себе в участок. Днем должно было начаться коронерское следствие – в пабе «Единорог» на Хенриэтта-стрит.
«Помещение, где происходило следствие, оказалось забито людьми так, что едва хватало воздуху», – отмечал один из очевидцев. Три дня, на протяжении которых приводились медицинские свидетельства, а Томас перечислял факты, так и не пролили свет на то, кто этот мальчик и каким образом его постигла такая участь. Четверо обвиняемых явно не спешили прояснить дело. Бишоп, отступив от своих первоначальных показаний, заявил, что не приобрел труп в больнице Гая, а выкрал его непосредственно из могилы.
– Не хотелось мне говорить, что я его из могилы вытащил, – пояснил он, – потому как местные сторожа мне доверяют, а они люди семейные, не хочу я их надувать[94].
Присяжных не тронуло это совестливое заявление. По отношению ко всем четырем обвиняемым они вынесли вердикт об «умышленном убийстве, совершенном одним или несколькими неустановленными лицами» (стандартная формулировка: неизвестно было, кто, собственно, убил мальчика) и призвали Скотленд-Ярд провести «тщательное расследование сего дела»[95].
* * *
Расследование продвигалось с удивительной скоростью – несмотря на то, что охватывало главным образом тот дом, где проживали Бишоп с Уильямсом (Нова-Скотиа-Гарденз, 3, в Бетнал-Грин[96]), и питейные заведения, которые они посещали. Один такой кабак именовался «Превратности войны», он находился по адресу Гилтспур-стрит, 4, напротив больницы Святого Варфоломея, и славился как место сборищ «воскресителей». Здесь расхитители могил сбывали товар – в задней комнате, «где в ожидании оценки хирургов [возможных покупателей] на скамьях вдоль стен выставлялись трупы, добытые похитителями, с должным указанием имен»