В общем Хайлед был из тех, кто на таблетку подсел. А раз её нельзя было заказать на дом, он стал чаще выхолить из дому и дальше от дому удаляться. Он ещё в первый раз собираясь отправиться за таблеткой, обнаружил по карате города из глобал-копью-связи, что Анти Эйджинг Центр, куда и следовало являться один раз в месяц, находится буквально в квартале от фирмы, на которую он работал все эти годы, не покидая стен родной квартиры. В первый же раз употребив таблетку, он на волне принаиприятнейших чувств заглянул в фирму и как-то так завертелось, что стал туда каждый день ходить на работу. Ему согревало сердце мысль, что он находится практически по соседству с местом, до бесконечности раздвигающем границы его жизни.
Но со временем начальный запал пропал. Хайлед, конечно, не отказался от останавливающей возраст таблетки. Какой дурак откажется от собственной жизни?! Просто весь этот ажиотаж стал настолько обыденным, что незаметно бытиё начинало приходить в более привычное русло. Снова всё сильней и сильней хотелось не покидать дома, а сидеть как сидел до того днями напролёт перед компьютером, заказывать на дом еду и не примешивать к привычному образу жизни ничего такого, что его даже минимально нарушало бы. На работу в фирму он продолжал ходить исключительно по инерции, а не по тому, что это было приятное сердцу соседство с Анти Эйджинг Центром. А если учесть, что инерция – это процесс затухающий, то не нужно было быть Дельфийским оракулом, чтобы предсказать, что рано или поздно наступит тот день и час, когда Хайлед дома и останется. При чём вовсе не по причине законно заслуженных выходных или отпуска. Вынос мусора, редкие прогулки по родному кварталу, да раз в месяц вояж с окраины в центр города за таблеткой – всё больше ничто на свете не заставило бы его двигаться сверх обозначенных причин.
И справедливости ради Хайлед был в этом не одинок. Не в смысле сидения дома, а в смысле жить прежней давно устоявшейся жизнью. Но пока затухающая инерция ещё толкала его вперёд. И он шёл куда надо или ехал в общественном транспорте, когда это было возможно.
У Фрадчера Шетдана сегодня тоже был день приёма таблетки. «Бешеный»,– говорили о нём или думали те, кто сталкивался с ним в первый раз. Он и в правду был всегда на взводе. Даже когда был спокоен, как стадо слонов, он всё равно источал энергию, от которой казалось могут воспламениться далеко не легко воспламеняющиеся предметы. С другой стороны те, кто благодаря ему кормились сами и кормил свои семьи, а таких людей было не одна сотня, воспринимали его поведение как обыкновенную эксцентричность. Артисты и прочие на голову перешагнувшие тебя личности имеют право. Иначе зачем выделяться из толпы? И он, Фрадчер Шетдан, тоже пребывал в состоянии человека незаметно возвращающегося к прежней привычной жизни, которую дополняет лишь желание принимать чудо таблетку, дарующую тебе бесконечные здоровье и долголетие.