Часть 1: Наковальня и Тень
Глава 1: Тихая Жизнь Кузнеца
Утро в деревне Ямада начиналось с робкого света, пробивающегося сквозь занавес тумана, окутавшего предгорья. Для Кендзи оно начиналось с другого света – огненного сияния горна. Каждый день, еще до того, как большинство жителей деревни просыпалось, он уже был в кузнице, раздувая угли, готовясь к работе. Ему было двадцать лет, и почти половину своей жизни он провел здесь, среди запаха угольной пыли, звона молота и шипения раскаленного металла в воде.
Кузница была его домом. Небольшое, пропахшее дымом строение рядом с домом его мастера, старого Хироши-сан. Хироши был человеком немногословным, с руками, покрытыми мозолями и шрамами, но способными творить чудеса из грубого железа. Он научил Кендзи всему: как чувствовать металл, как читать пламя, как бить молотом не только сильно, но и точно, вкладывая в каждый удар часть своей души. Кендзи не был его сыном по крови, но Хироши был единственным отцом, которого он знал, с тех пор как сиротой попал под его опеку.
Сегодняшнее утро ничем не отличалось. Кендзи работал над починкой лемеха для плуга старого фермера Такеши. Работа была рутинной, но Кендзи подходил к ней с тем же усердием, что и к ковке нового серпа или топора. Он верил, что даже в самой простой вещи должна быть красота и прочность. Каждый удар молота был размеренным, ритмичным, сливаясь с тихими звуками пробуждающейся деревни. *Дзинь-дзинь-дзинь*, – отбивал молот, *шиииип*, – шипел металл, *шух-шух*, – раздувались угли. Это была музыка его жизни.
Хироши-сан сидел в углу, затачивая долото. Его движения были медленными и точными. Он редко хвалил вслух, но одобрительный кивок или простое "Хорошо" от него значили для Кендзи больше, чем тысяча слов.
«Мир беспокоен, Кендзи», – тихо произнес Хироши, не поднимая глаз.
Кендзи перестал стучать, прислушиваясь. «Вы слышали что-то, Учитель?»
«Глаза у меня стары, но уши еще слышат, что говорят торговцы из города», – ответил Хироши. – «Говорят, на севере снова неспокойно. Разбойники стали смелее. И… поговаривают о странностях в горах. Недобрых странностях».