Что-то внутри Марка заставило его умолчать о найденном устройстве. Он солгал впервые за… Сколько он здесь работал? Десять лет? Пятнадцать? Время сливалось в монотонный поток смен.
Вернувшись в комнату управления, остаток дня он провел, погруженный в тяжелые мысли.
Нейрочип резким сигналом вытащил его из размышлений. Только в это время Марк мог смириться с ощущением от него – нейрочип напомнил, что настало время отдыха.
Жилая зона находилась над цехом, отделённая метровым слоем звукоизоляции. Капсула доставила Марка туда за три секунды. Комната напоминала небольшой космический корабль: койка, душ, стерильный стол.
Он положил устройство на стол – холодное, безжизненное, как всё вокруг. Но чем дольше он смотрел на него, тем сильнее его тянуло прикоснуться.
«Стоит ли оно того?» – вопрос витал в его сознании, пока рука медленно, почти помимо воли, не потянулась к устройству.
Пальцы дрогнули, коснувшись поверхности. Вибрация. Слабая. Ритмичная. Словно внутри что-то дышало.
Подключение устройства через затылочный нейропорт, используемый в крайне редких случаях, произошло в одно движение.
Марк рухнул на кровать.
Тьма. Его глаза метались из стороны в сторону с нечеловеческой скоростью, будто пытаясь догнать что-то ускользающее.
Тьма сменилась вспышками. Лица без глаз. Механический голос, напевающий что-то похожее на колыбельную на языке, которого не должно было существовать.
Марк проснулся с ощущением, будто кто-то вырезал часть его памяти скальпелем.
«Гефест» резал сознание своим напоминанием: «Смена начинается через 15 минут».
Он попытался вспомнить вчерашний вечер. Пустота.
В подсознании только колыхались обрывки: цифры, текст, образы бушевали в голове, словно вихрь. Ухватиться за любой из обрывков казалось невозможным, но среди бешеного танца мелких деталей возникло эхо собственного голоса, повторяющее его слова с опозданием в долю секунды: «Код не может врать». Марк никогда даже близко не испытывал такое состояние, при котором простая фраза, снятая с его уст, звучала бы так пугающе.
Через секунду чувство страха покинуло его, эхо затихло, в голове остались лишь образы с бессмысленными цифрами, сменяющимися неразборчивым текстом.
Приведя себя в порядок, Марк выскользнул в капсуле из жилой зоны.
Комната управления в этот раз казалась более давящей. Стены, обычно матовые, сегодня отражали свет как мутное зеркало. В воздухе висел совершенно иной звук, будто кто-то пробил дыру в звукоизоляции – каждое движение линии было отчетливо слышно в комнате управления, даже можно безошибочно назвать какой модели робота принадлежит определенное звучание.