«Если мне не изменяет память, – Эш потер лоб, – он обычно после спектакля захаживает в трактир «Голова Турка» в Ковент-Гардене. Это его излюбленное место для… э-э… «общения с музой» и благодарной публикой».
«Тогда чего же мы ждем, милорд? – Пип нетерпеливо взмахнул рукой. – Кони поданы! Вернее, кэб уже, полагаю, ожидает вашего распоряжения. Пока наш Барон упивается своим специфическим триумфом, мы подготовим ему небольшой… контр-концерт!»
Оставив Дженкинса с инструкциями присматривать за ситуацией на Сэвил-Роу (и по возможности не поддаваться всеобщему веселью, что для Дженкинса, впрочем, не составляло особого труда), лорд Пиппингтон отправился в Ковент-Гарден. Туман здесь, в лабиринте узких улочек вокруг знаменитого рынка и театра, казался еще плотнее, а воздух был наполнен смесью запахов гниющих овощей, дешевого джина и театрального грима.
Трактир «Голова Турка» был именно таким, каким и должен быть трактир, любимый актерами и богемой: шумный, накуренный, с липкими от эля столами и весьма сомнительной репутацией. Однако в одном из его углов, в окружении небольшой, но весьма оживленной компании, действительно восседал Джозайя Флиткрофт.
Это был мужчина средних лет, с подвижным, выразительным лицом, обрамленным слегка растрепанными рыжеватыми волосами, и глазами, в которых плясали неугомонные чертенята. Даже сейчас, просто разговаривая со своими приятелями, он то и дело взрывался хохотом или отпускал какую-то реплику, заставлявшую всю компанию дружно грохнуть кружками по столу.
Эш, представившись и изложив (весьма туманно и упустив детали о призраках и проклятых черепах) суть проблемы – необходимость отвлечь и развеселить группу людей, охваченных «странным нервным недугом», – был удивлен быстротой, с которой Флиткрофт согласился.
«Нервный недуг, говорите, милорд? – Джозайя хитро подмигнул. – Да еще и заразный? Что ж, это поинтереснее, чем мои обычные слушатели, которые смеются в основном из вежливости или потому, что уже изрядно приняли на грудь. Вызов принят! Ведите меня к этим… больным! Уж если мой талант не сможет их расшевелить, значит, дела их совсем плохи!»
Обратный путь на Сэвил-Роу в компании говорливого и жизнерадостного Флиткрофта показался Эшу на удивление коротким. Актер всю дорогу травил байки и анекдоты, заставляя лорда Пиппингтона, несмотря на всю серьезность ситуации, несколько раз улыбнуться. Призрак Пипа, невидимый для Флиткрофта, одобрительно кивал и отпускал свои комментарии, которые слышал только Эш («А этот парень не так уж и плох! Почти как я, только… э-э… живее»).