«Творческий беспорядок» оказался на редкость мягким определением для того, что царило внутри. Холл, куда они вошли, был завален до потолка самыми невообразимыми предметами: чучела экзотических птиц соседствовали с рыцарскими доспехами сомнительной подлинности, на стенах висели потемневшие от времени портреты неизвестных личностей с безумными глазами, а из углов выглядывали африканские маски, саркофаги размером с небольшой комод и груды фолиантов в истлевших кожаных переплетах. Пыль лежала на всем густым, нетронутым слоем, словно время здесь остановилось несколько столетий назад.
«Прошу в мой кабинет, – Барон Гримлоу протиснулся между двумя шаткими этажерками, заставленными какими-то колбами и ретортами. – Там… э-э… несколько просторнее».
Кабинет, впрочем, мало отличался от холла по степени захламленности. Единственным свободным от антиквариата местом был небольшой пятачок перед письменным столом, на котором громоздились черепа животных, старинные карты и астролябия. Два кресла, обитые вытертым гобеленом, выглядели так, словно помнили еще времена Кромвеля.
«Итак, милорд, – Барон указал Эшу на одно из кресел, а сам уселся напротив, за своим столом, напоминая паука в центре своей паутины. – Чем могу быть полезен? Неужели вас заинтересовал тот редчайший экземпляр шумерской клинописной таблички, что я недавно приобрел? Уверяю вас, это подлинный шедевр, описывающий ритуал вызова… впрочем, это, возможно, не для ваших ушей».
«Мой визит связан не с шумерами, Барон, а с другим, более печальным событием, – начал Эш, внимательно оглядывая комнату. Где-то здесь, среди этого музейного безумия, должен был находиться искомый череп, если призрак Пипа не ошибся. – Вы, вероятно, слышали о безвременной кончине королевского шута, Финеаса Уистла?»
При упоминании имени шута Барон Гримлоу едва заметно вздрогнул. Его пальцы еще сильнее стиснули шнурок халата.
«Да-да, прискорбное известие, – пробормотал он, избегая взгляда Эша. – Весьма… э-э… неожиданно. Такой молодой, такой… полный жизни. Хотя, признаться, его юмор не всегда был мне по вкусу. Слишком… площадным, если вы понимаете, о чем я».
«Я имел честь быть знакомым с мистером Уистлом, – продолжал Эш, не сводя глаз с Барона. – И мне известно, что он, как и вы, питал слабость к… необычным предметам. Возможно, вы приобретали у него что-либо в последнее время? Или, быть может, он консультировался с вами по поводу какой-нибудь диковинки из своей скромной коллекции?»