Но неприятность меня поджидала в совершенно ином месте, а именно дома.
Там меня встретил грандиозный скандал родителей, которые решили выплеснуть всё то, что скопилось за время их, так называемого перемирия, которое подразумевало, что мешать они мне не должны в учёбе.
Такие громогласные ссоры в моей семье могли затягиваться, вот только в этот раз родители забыли даже про меня, потому что, приехав от репетитора, мама сказала, что папа ушел на некоторое время из дома.
Я всегда умела прятать эмоции, любила переносить свои страдания в одиночку, поэтому и в этот раз перед мамой я сделала вид, что мне нет дела до их ссор, и меня волнует только учеба. Но уйдя в свою комнату и заперевшись, по щекам начали течь слезы…
Почему-то стало обидно, что мой семнадцатый день рождения пройдет в родительской ссоре и угрызениях совести из-за Филиппа. Но пришлось признать, что во всём этом была моя вина: не соберись я учиться на врача, возможно бы родители всё так же периодически ругались тихо, а не копили всё в себе. Да и Филиппу можно было преподнести своё недовольство намного мягче, наплевав на нашу вражду. Но время не вернешь, прошлое не изменишь…
Собравшись немного с силами, я снова села за уроки…
Уроки..Уроки…Уроки…
Кажется, что это никогда не кончится. Прошло уже четыре часа с тех пор, как я вернулась со школы, а ничего так и не изменилось: я сижу за книгами, мама дуется на отца, а тот в свою очередь невесть где, что тоже сводит меня сума.
Под начало первого часа ночи мне все же удалось со всем расправиться, и я побрела в кровать, хотя уснуть так и не смогла. Так что даже последние пятнадцать минут, которые мне все же удалось поспать перед будильником, не спасли меня от огромных мешков под глазами. Наутро мне пришлось любоваться своим изможденным видом, а ведь это только два учебных месяца прошло.
Перед школой я даже не захотела идти в любимое кафе, так что на крыльце я появилась без своего извечно горячего стаканчика с чаем. Витая в собственных мыслях, я даже не заметила своего одноклассника.
– Игнорируешь или уши собственная злость заложила?-перед самым входом стоял Филипп.
Мельком взглянув на него, я опустила глаза. Не хотелось, чтобы он видел моё уставшее лицо. А еще, не было сил смотреть в его глаза, совесть всё еще мучала.
– Извини, не до тебя сейчас, пропусти, пожалуйста,– я прошептала ему это, глядя на нашу обувь.