Он уставился в окно, сделав вид, что для него сейчас нет ничего интереснее того, что происходит там.
– Ты примерял когда-нибудь его вещи, – спросил я как можно будничней, незаметней, – его одежду, обувь?
– Вы что! – вмиг утратив интерес к заоконной жизни, он уставился мне в глаза. – Да как вы смеете! Считаете, я этот… фетишист? Зачем мне надевать его вещи? С чего вы взяли? У меня есть свои вещи для этого! И халат, и костюм. Отдельный шкафчик. У Макара Афанасьевича свой, у меня – свой. На замок закрывается. Все чики-пуки!
– Сколько ему лет? – спросил «каратист», которого шеф представил как Ираклия Шотаевича. – Судя по твоему рассказу, он должен быть близок к пенсионному возрасту.
Услышав про пенсию, Бережков напрягся, заиграл желваками.
– Ну да, ну да… Пенсионерами мы никогда не будем, не дождетесь! Останемся навсегда молодыми, перспективными, подающими надежды.
Мне показалось, что описания внешности шефа нам сегодня не дождаться, поэтому решил снова сменить тему.
– Скажи, Костя, а как ты добирался до работы?
– Макар Афанасьевич всегда заезжал за мной на своем «мерседесе», – незатейливо пояснил он. – Подъедет к дому, посигналит, а я уже одет, уже готов, жду его. И так – каждое утро.
– А если у него, как ты говоришь, дежурство…
– Никакие дежурства не могли ему помешать заехать за мной! – в его голосе появились капризные нотки, словно я поинтересовался у ребенка, было ли такое, чтобы мама из детского сада вовремя не забирала его. – Тоже мне скажете! Дежурство… Никогда такого не было, он заезжал за мной все…
Телефонный звонок заставил его вздрогнуть и прерваться на полуслове.
Либерман взял трубку, буркнул в нее короткое: «Понял. Заканчиваем» – и положил трубку на место.
Я взглянул на часы и чуть не крякнул: мы проговорили с подозреваемым больше часа. Для первой беседы более чем достаточно.
Пусть сумбурно, перепрыгивая с одного на другое…
Но поговорили!
– Костя, мы пока с тобой прервемся, – Либерман не спеша поднялся, положил мне руку на плечо. – Завтра с тобой беседовать будет Илья Николаевич. Это один из наших лучших специалистов. Все, о чем он спросит, ты расскажи ему подробно…
– Как? Вы уже уходите? – Бережков внезапно рванулся вперед, вытянув в нашу сторону руки в «браслетах». – Вы же медики, настоящие врачи, я это чувствую, чувствую! Вы должны меня выпустить отсюда. Вы меня бросаете? У меня больные, которые не могут ждать. Некоторые из них могут умереть в любой момент. Пусть меня вернут как можно скорее в клинику. В психушке мне не место!