Вдох – выдох.
Тишина. Время вокруг меня остановилось. Стало так тихо, будто заложило уши, и очень темно. Для меня существовали только карие глаза. Его мысли – они были хаотичными. Господин, с одной стороны, думает о том, что ему предстоит говорить вождю, если императрица не пойдет на выдвинутые требования. А с другой, вижу то, что он беспокоится за свою маленькую дочь, которая сейчас осталась с кем-то из родных и как сильно мужчина ее любит.
Его чувства стали моими, его злость стала моей. Мы слились в единое целое.
Но мне надо сосредоточиться. Нужно убедить его согласиться.
Сжимаю ладонями подлокотники кресла – голова начинала наполняться болью, заставляя загибаться до тех пор, пока не опустилась грудью на колени. Это было не в реальности, в моей голове. Сейчас я пыталась перевести его в мое сознание, думать, как я, говорить то, что скажу я.
Наши голоса должны быть похожими, слова – одинаковыми, мысли – те, которые я ему смогу навязать. Нужно согласиться. Согласиться на то, что предлагает императрица Селес. Иначе перемирию конец, а эта вражда никогда не закончится.
Господин Кватоко пытается сопротивляться. Он сам не понимает, что творится в его голове. Трясет ею в стороны, пытаясь выкинуть меня из своего сознания. Но я сильнее. Знаю, что справлюсь.
– Хорошо, Ваше Императорское Величество, – поднимая глаза на матушку, он говорит в точности то, что произнесла шепотом и я.
Внутри образовалась пустота. Меня будто выкинуло назад из тишины, вокруг стало слишком светло и шумно – императрица благодарно улыбалась господину Кватоко, когда тот еле стоял на ногах, совсем не понимая того, что вообще происходит.
Благодаря своему дару, который мы с матушкой пытались изучить на протяжении нескольких лет, я сумела оставить после себя маленькую защиту. Мужчина не должен понять, что кто-то проник в его голову и те хаотичные мысли о вожде больше не вернутся к нему. Теперь не должно возникать никаких сомнений о том, что согласие было навязано.
Но только почему-то во мне плескалась неуверенность, что я сделала все так, как и всегда. В этот раз защита может оказаться слишком слабой – разум господина Кватоко довольно сильный, будто огражден от внешних и внутренних воздействий какого-то неведомой мне силой. Что-то новое. До этого никогда не возникало проблем прорваться в разум человека и заставить его мыслить и говорить то, что ему скажу я.