Однажды к нему на диван подсел Пылинкин и неожиданно спросил:
– У тебя конструктор был в детстве?
– Вообще-то, нет, – честно признался Стас. – Не имел такого пристрастия. А что?
– Плохо, – развел руками хирург. Потом снял очки и начал протирать их полой халата. – Может, ты по дереву вырезаешь или из глины… это… ваяешь? Или чинишь дома все подряд – от часов до электродрели.
– Это вы к чему? – насторожился Стас, удивившись, как могут очки изменять внешность. Без них перед ним сидел словно другой человек.
– К тому, что хирурги много, очень много делают руками. Порой – на ощупь. Мастерят, короче. Клепают, если хочешь, – хирург водрузил очки на нос, став прежним Пылинкиным. – Должна быть страсть, если ты к этому привык с детства, быстро пойдешь в гору, а если нет… Представь, родители занимаются своим делом, а их чадо пыхтит над конструктором… часами! Знакомая ситуация, согласись!
– Соглашусь, – кивнул студент, поняв, наконец, куда клонит старший коллега. – Только не было у меня в детстве конструктора.
– Это не важно, я ситуацию обрисовываю в принципе. Здесь может получиться хирург. Может, и инженер, конечно, это уж – как повезет.
– А из меня, значит… ну-ну… – обидчиво начал Стас, но Пылинкин положил ему руку на плечо:
– Не будем торопиться с выводами. В жизни бывает по-всякому. Я тебе привел это в качестве сравнения, чтобы ты лишний раз сориентировался… для себя. Руки и еще раз руки, запомни. Старайся узнавать ими на ощупь. Попроси кого-нибудь сложить в мешок незнакомые тебе вещи, пусть подыщут оригинальное что-то. А ты ощупывай их, называй вслух, потом доставай.
Почему-то вспомнилось детство. Там в мешках в основном была картошка, которую не требовалось узнавать на ощупь – овощ, он и есть овощ. Ее требовалось периодически чистить. Перед этим, разумеется, сполоснув под умывальником. И свеклу, и морковь…
Еще вспомнилась школа, из которой его выгнали в восьмом классе за соответствующее поведение. Вернее – школьные задворки, куда пацаны ходили выяснять, кто есть кто в этой жизни. Возвращались потом с синяками, недосчитываясь зубов и пуговиц.
Стас недосчитывался, возможно, чаще других, но нисколько не жалел об этом. За что, собственно, и поплатился отчислением. Удивительно, как удалось еще аттестат зрелости получить… Кажется – все вчера было.