– Да нет, просто жарко. И скучно.
– Скучно? – Света рассмеялась. – Мы в Артеке! Тут столько всего! Пошли лучше на танцы, говорят, сегодня дискотека на пляже.
Катя поморщилась. Шумные компании и танцы – это было последнее, чего ей хотелось. Она мечтала о тихом вечере с блокнотом и ручкой, о новых историях, которые так и просились на бумагу.
– Ты иди, – пробормотала Катя, прячась за обложкой книги. – Я, пожалуй, тут останусь.
– Как хочешь, – пожала плечами Света. – Твоя фантазия все равно интереснее любой дискотеки.
Катя не ответила. Она знала, что Света говорит не со зла, просто не понимает. Для Светы мир был прост и понятен: победы в спортивных соревнованиях, модные наряды, веселые вечеринки. А Катя видела то, что скрыто от других: волшебство в обыденном, тайны в старых вещах, истории, ждущие своего часа, чтобы быть рассказанными.
– Ладно, я пошла, – бросила Света, направляясь к двери. – Не скучай без меня!
Катя улыбнулась уголком губ. Скучать? Вряд ли. Ведь завтра их отряд шел в Краеведческий музей Артека, а это ли не источник вдохновения для юной фантазерки?
Прохладный полумрак музея встретил ребят тишиной, резко контрастирующей с шумной суетой лагеря. Катя с любопытством разглядывала высокие потолки и витрины, за стеклом которых, казалось, застыло время.
– Ну и скукотища, – простонал рядом Федя, их одноотрядник, известный талантом находить приключения на свою голову. – Лучше бы на море остались!
Катя лишь закатила глаза. Федя был неисправим.
Экскурсовод, улыбчивая женщина с копной рыжих кудрей, начала свой рассказ. Она говорила о древних греках, бороздивших море на своих кораблях, о генуэзских купцах, о византийских императорах. Катя слушала вполуха, разглядывая экспонаты: старинные карты с изображением несуществующих морей, осколки амфор, покрытые тайными знаками, ржавые ядра, помнившие грохот сражений.
– А вот перед вами, ребята, уникальный экспонат, – голос экскурсовода прозвучал вдруг совсем рядом. – Это византийский пифос, датируемый шестым веком нашей эры. Такие сосуды использовались для хранения зерна, вина, оливкового масла. Обратите внимание на изящество форм и красоту орнамента…
Катя подошла ближе. Пифос и правда был огромен – почти с нее ростом. Он стоял на отдельном постаменте, словно приглашая рассмотреть себя поближе. Катя вгляделась в глиняные бока, покрытые узором из сплетенных листьев и гроздей винограда. Сколько же веков этому сосуду? Тысяча лет? Полторы? Какие истории он мог бы рассказать, будь у него голос?