В современных западных демократиях публичные органы управления теряют реальную власть. Коридор возможностей ограничен общими наративами и глобальной повесткой в средствах массовой информации и искусства.
Пример:
Сравним политику Ангелы Меркель, канцлера от Христианско-демократического союза (ХДС) с 2005 по 2021 год, и Олафа Шольца, канцлера от Социал-демократической партии Германии (СДПГ) с 2021 по 2025 год. Несмотря на принадлежность к партиям с разными идеологическими корнями – консервативной ХДС и левоцентристской СДПГ, – их политика в ключевых вопросах демонстрировала удивительное сходство.
Меркель в 2011 году объявила о закрытии всех ядерных электростанций к 2022 году под давлением «зелёной» повестки, а в 2015 году открыла границы для более чем миллиона беженцев, следуя гуманитарному нарративу Евросоюза. Шольц, вступив в должность в 2021 году, продолжил эту линию: он поддерживал энергопереход, ужесточая климатические цели, и сохранял открытость к миграции, хотя и с большим вниманием к интеграции, что также укладывается в глобальную повестку ЕС. Экономически оба лидера сохраняли приверженность фискальной дисциплине и интеграции в еврозону, что диктуется Брюсселем и рынками, а не партийными программами. Риторика о социальной справедливости у Шольца или традиционных ценностях у Меркель была подчинена общей рамке политкорректности и медийного консенсуса, оставляя мало места для радикальных отличий. (Пожалуй, одно из немногочисленных исключений из этой тенденции – приход к власти Дональда Трампа и его движение против медийных нарративов).