Телефон, к счастью, перезагрузился без фокусов, а вместе с ним вернулся и свет. Плюнув на всю Вселенную и еще раз знатно ее обматерив, я щелкнула выключателем и побрела спать, решив, разобраться с проблемами на свежую голову. Но, как ни странно, утром сложностей ни с техникой, ни с прочим не обнаружилось. И ноутбук без проблем заработал, и трещинки на телефоне оказались не такими уж страшными, и дети мирно собрались с няней на послеобеденную прогулку, и даже текст дописался и отправился. Так и захотелось сделать вывод: вот что мат животворящий делает. Однако в полночь вновь началась свистопляска.
Я заканчивала написание довольно большого отрывка, как моргнул свет, и мой ноутбук сперва завис, затем погас вовсе, а затем вновь отобразил вчерашнего брюнета, выдавшего в наушники:
– Привет! Не пугайся, нам надо поговорить.
Порадовавшись, что вирус на этот раз не разбудил мне детей, я зажала кнопку питания, надеясь выключить ноутбук. Но, увы, не помогло.
– Вот чего ты ко мне привязался, вирусня гадкая?! – безнадежно вздохнула я, собираясь захлопнуть крышку.
– Вообще-то я твой муж, – обиженно отозвались из ноута. – Бывший.
Услышанное заставило меня остановиться и пристальнее вглядеться в лицо, смотрящее с экрана. В мыслях промелькнуло «Ворон», и в тот же миг в затылок будто стальную спицу воткнули. Глаза заволокло красной пеленой, и, уже падая, я услышала в наушниках истошное:
– Лиона!!!
А дальше темнота.
В чувство меня привел Леонид Денисович, подсунув под нос пузырек с чем-то весьма едким. Я лежала на кровати, а с кухни доносилось Наташкино: «Летит самолетик, открывайте ротик, дайте посадку, летит самолетик». Видимо, она кормила детей завтраком.
– Ты как? – встревоженно спросил доктор, видя, что я открыла глаза.
– Да вроде ничего, – неуверенно ответила я, пытаясь оторвать от подушки чугунную голову, но тщетно.
– Наталья нашла тебя на кухне, на полу, и позвонила мне, – Леонид Денисович посветил мне в глаза фонариком. – Что случилось?
Кое-как припомнив и пересказав историю с вирусом, я снова откинулась на подушку и закрыла глаза. К головной боли прибавилась тошнота.
– Та-ак, – озадаченно протянул врач и ушел на кухню.
Через пару минут вернулся и, осторожно приподняв меня, протянул стакан:
– Выпей.
Я заметила, что руки мужчины немного дрожали. Однако о нем мне думать было особо некогда. Ибо было очень плохо.