Посидев так какое-то время, ушёл спать. Сон не шёл. Наконец всё же закрыв глаза, я провалился в тяжёлый сон, он был тягучий и липкий. Отчасти противный. Всё время в своём сне бежал за кем – то кто от меня ускользал, но поймать так и не смог.
А утром разбитый отправился приводить себя в порядок. Нужно было, как то с чего-то начать. Нельзя было оставлять все, так как есть. Мне нужны были ответы.
Опять был маршрут её дом, где всё так же молчал дверной звонок. Со вчерашнего дня я не мог взять в толк, что такого странного происходит. И только сегодня сейчас стало понятно, что именно не так. Собака. Я не слышал её Найты.
Если бы они ушли куда-то, то она бы должна была гавкать и скулить. Но была абсолютная тишина. Это настораживало и отчасти пугало. Не понимал что происходит. В театре оказался перед закрытой дверью.
То, что происходило, мне совсем не нравилось. Выглядело, так как если бы её забрали от меня.
Вернулся обратно в палисадник. Сидя на качелях, думал только одно:
– что могло случиться, что она ушла именно так, никому ничего не сказав. Я вспомнил ещё раз, возможно, она что-то писала об этом, но нет ни слова о том, что она куда-то собирается. Ничего подобного не было.
Не понимал что делать. Холодный червячок, сомнения, взявшийся из ниоткуда попытался нашептать: это ваше расставание. Да нет, какое может быть у нас расставание. Не возможно чтобы между нами всё закончилось. Как такое может быть, чтобы её больше не было рядом. Как возможно чтобы мы были порознь. Я отказывался верить в это. Не должен был так думать. И тут же другой тёплый, как будто бы даже её собственный голос произнёс:
– никогда. Только вместе, всегда. Я люблю тебя. Мы всё время говорили о том, как будет здорово, когда я вернусь. Все разговоры о будущем. Кто чем будет заниматься, как будем поддерживать друг друга. Всё говорило о том, что мы вместе, не каждый сам по себе.
И всё же то, что её нигде нет, меня беспокоило. Невольно на память приходили её слова, когда я уходил. Влад, что-то случиться. Вспомнилось название корабля Врунгеля «Беда», и вот это слово крутилось на подкорке, не переставая, беда, беда, беда.
Я помнил страх какой она чувствовала тогда, холод который сковал её. И слёзы когда она испугалась. Затем её объятия и ласка. Она продлевала всеми силами миг нашей встречи. Возможно, я слишком сильно ушёл в себя, что не услышал, что кто-то ещё пришёл и я уже больше не один. Затем мне глаза закрыли ладошки. Внутри всё замерло. Неужели она нашлась. Сердце застучало как безумное.