Звук упавшей книги так и не раздался, но думать об этому было некогда – пол стремительно приближался. Ангелина зажмурилась и инстинктивно вытянула ладони вперёд, пытаясь защитить себя от удара. Внезапно её подхватили сильные мужские руки. Она в изумлении распахнула глаза и обернулась, столкнувшись с сияющим серебристым взглядом.
Молодой человек, лет двадцати с небольшим, крепко прижимал её к себе, обеспокоенно и вместе с тем заинтересованно разглядывал её. Его длинные чёрные волосы коснулись её лица и неожиданно напомнили ей о муже. Сердце мучительно сжалось. На глазах выступили слёзы. Ангелина судорожно сглотнула и поспешно сморгнула предательскую влагу.
– Вы кто? – невольно сорвалось с её губ.
– Забавно, – насмешливо ответил он. – Кто бы мог подумать, что однажды моя милая Ангелия позабудет меня.
Ангелина покраснела, осознавая, что слишком уж близко прижимает её к себе незнакомец и чересчур смело касаются его руки её тела, пусть и облачённого в одежду. Она смущённо закусила губу, не в силах что-либо ответить.
– Ну что ж, давайте познакомимся ещё раз, – внезапно лучезарно улыбнулся он. – Аристон – наследный принц сего королевства и ваш родственник.
Гулкий стук колёс по каменистой аллее невероятно раздражал. Золотистые лучи проникали сквозь окна кареты и упрямо касались лица, словно пытались добраться до глаз и ослепить. Олкэй нахмурился и едва заметным взмахом руки закрыл небольшие атласные занавеси.
Он откинулся на мягкую спинку сиденья и погрузился в безрадостные думы. Уже прошёл почти год, как деду удалось достучаться до него, поведать всю историю их семьи и вернуть блудного внука. Только никакого восторга это не приносило. Лишь время, проведённое в магической академии, скрашивало переполнявшее его сердце одиночество.
И вот дед решил лишить его последней радости – вырвал в середине учебного года, причём выпускного, домой. Олкэй сердито скрипнул зубами. Какое ему дело до того, что наконец пришла в себя его родственница? Неужели он должен теперь лично ухаживать за ней? Прислуги уже недостаточно?
Прерывая его размышления, карета остановилась, и дверца привычно распахнулась. Олкэй молчаливо поднялся и покинул экипаж. Гневно поджимая губы, он направился к дому. Внезапно в памяти всплыл последний разговор с герцогом Кресским. Дед попросил присмотреть за пострадавшей, пока он будет занят.