Юля осторожно приоткрыла дверь комнаты. В коридоре было пусто, из кухни доносился храп. Она проскользнула в ванную, наскоро умылась ледяной водой – горячую в их районе отключали с пугающей регулярностью – и, подхватив потёртый рюкзак, тихо вышла из квартиры.
На остановке она привычным движением выудила из кармана куртки сигареты. Юля знала, что курить глупо, особенно учитывая, что каждая пачка – это еда на день, но эта привычка была единственным, что помогало ей справляться со стрессом. Она могла бы бросить в любой момент. Могла бы бросить многое. Например, университет, в который она поступила на грант после сотен ночей, проведённых над учебниками. Она могла бы найти работу официанткой и съехать от матери и её очередного сожителя.
Но внутри, глубоко под маской дерзкой девчонки с вечно вздёрнутым подбородком и вызывающим взглядом, теплилась мечта. Мечта о другой жизни, о возможности однажды проснуться без тревоги о завтрашнем дне. И университет был её единственным шансом.
Затягиваясь, Юля смотрела на серое осеннее небо. В такие моменты она позволяла себе представлять жизнь, в которой не нужно постоянно бороться. Жизнь людей вроде тех, что проезжают мимо в дорогих машинах. Интересно, о чём они думают по утрам? Точно не о том, хватит ли денег на проездной до конца месяца.
Поток студентов у главного входа в университет расступился, когда чёрный «Мерседес» плавно остановился у тротуара. Роман вышел из машины, кивнул водителю и, поправив лямку кожаного портфеля, направился к зданию.
– Смотрите-ка, его высочество соизволило почтить нас своим присутствием, – донесся до него насмешливый голос.
Роман медленно повернул голову. У колонны, демонстративно выпуская дым в его сторону, стояла та самая девчонка с потока экономистов. Синие пряди в темных волосах, вечно растрёпанных, как и её конспекты, вызывающий макияж и этот невыносимый взгляд, будто весь мир был ей что-то должен.
– Доброе утро, Морозова, – произнёс он с наигранной вежливостью. – Рад, что тебе хватило сил добраться до университета к первой паре. Это прогресс.
Юля прищурилась, делая ещё одну затяжку.
– Я бы сказала, что рада видеть твою идеально причёсанную голову, Лавров, но мама учила меня не врать.
– А меня мама учила не разговаривать с теми, кто не уважает себя и других. Но я, видишь, разговариваю с тобой – мне тебя жаль.