В России XIX века карточные игры заняли особую нишу. Без них не обходился не один бал, собрание или светская беседа. За партией в карты сплетничали, плели интриги, занимались государственными делами. Это был настоящий азартный бунт.
Риск, страсть, необузданность перемещались от одного игрока к другому. И ведь всё могло повториться не один раз за ночь. Проигрывали и выигрывали целые состояния. Ты мог сесть за карточный стол бедняком, а выйти богатым человеком. Или наоборот. Выражение «карточный долг – святой долг» чтилось в среде русских дворян. Ты не мог сесть за игру, если не отдал долг. За долги могли спокойно убить. Из-за этого стрелялись, решая таким образом счеты с жизнью.
В первую очередь карты привлекали высокоинтеллектуальных и смелых людей. Ну, или тогда так считалось. Мол, крестьянам карты не понять. Куда им. Хотя те же крестьяне играли в наперстки более вовлечено, чем их барин. Сдержанные и неэмоциональные люди могли долгое время зарабатывать этим на жизнь. Карточные шулеры постоянно крутились на вокзалах и зависали в борделях, надеясь «раздеть» пьяных гусар. Опять же, рискованная профессия, но зато какая авантюрная!
К самым легендарным играм того времени можно отнести: банк, баккара, буре, макао, квинтич (очко или 21), экарте. Дамы больше предпочитали раскладывать пасьянсы, нежели бороться с пылкими юношами за банк. В этих играх не было строгого числа игроков.
Были люди, не разделявшие современные течения. Они утверждали: «Игра – это путь к деградации и растлению общества» или «триумф глупцов и безнравственных личностей, которые пали ниц перед дьявольским искушением». Но разве немцев это остановило? Вот и у нас в России до сих пор безуспешно пытаются бороться с этим. А пытаются ли на самом деле?
Еще раз о личностях
Знаменитый поэт Гаврила Державин как-то три года слонялся по карточным притонам, от одного к другому. Об этом он писал: «Если же и случалось, что не на что было не токмо играть, но и жить, то, запершись дома, ел хлеб с водой и марал стихи…»
Наконец, почувствовав отвращение к этой жизни, к себе, к товарищам, разжигавшим в нем картежный азарт, он собрал остатки душевных сил, «бросился опрометью в сани и поскакал без оглядки в Петербург». Державин был не только великий поэт, но великий губернатор. С ним невозможно было договориться, так как он никогда не брал взяток. До конца жизни он боролся с коррупцией, поэтому никогда не достиг высот, которых мог бы достичь приспособленчеством и блатом. Но его любила и уважала императрица, поэтому с ним никто ничего не мог сделать. Хотя, надо признать, и губернатором он долго побывать не успел. Но. На этом посту он много сделал для развития Тамбовского края: были открыты несколько народных училищ, театр, сиротский приют, богадельня, больница и типография. Не чета многим сегодняшним чинушам, что сидят на своих местах десятилетиями и ничего толкового не делают. Хотя и в наше время есть благородные (идейные) люди, но такие в любую эпоху на вес золота.