Порой вечерами мы просто проводили время с Евой на заднем дворе. Иногда она отказывалась идти к озеру, ссылаясь на усталость от вытаскивания репейников из своего платья. Её золотые волосы тоже страдали, быстро загрязнялись и плохо расчёсывались. Тори каждое утро ворчала недовольным голосом и начинала что-то подозревать.
Ларри обижался на нас, но потом догадался приходить ко мне домой, и мы вновь втроём болтали до самого утра, делясь мечтами и различными историями. Мечту Ларри я знал. Он всегда хотел поступить в королевскую гвардию, стать солдатом. А вот когда Ева поделилась своей мечтой, меня это удивило. Она хотела в будущем выйти замуж по любви, а не по политическим соображениям. Оказалось, что в её кругу подобные браки заключаются довольно часто. Дочерей отдают за незнакомых лордов, герцогов и даже принцев, ради укрепления отношений. Пара может даже не знать друг друга. Такие слепые браки – вполне обыденное явление. Именно этого Ева и боялась. Ну а когда я рассказал о своих наивнейших мечтах, она расхохоталась.
– Ну, научиться читать и писать ты сможешь. Это вполне реально, а вот замок? – произнесла она после того, как приступ смеха прошел.
Я почувствовал обиду. Она смеялась над моей мечтой, считая меня дураком. Ларри глупо улыбался, размышляя, как вести себя в такой ситуации.
Больше мы к разговорам о мечтах и желаниях не возвращались.
Я считал дни до конца месяца, и они ползли мучительно медленно, точно расплавленный мёд, стекающий с ложки. Сердце рвалось наружу при одной мысли о поездке в город. Часто я закрывал глаза и представлял, как мы с Генри едем в повозке, полной свежих овощей, и насвистываем весёлую мелодию, которая поднимается над полем, словно птица, взмывающая в небо.
Эта поездка станет для меня первым настоящим приключением. Я наконец увижу город! Большой, настоящий город, где жизнь кипит, как вода в котле, где звуки и краски смешиваются в причудливую мозаику. У меня уже сложилось некоторое представление о таких местах благодаря книгам, которые я читал с Люсьен. Эти страницы оставили в моём сознании отпечаток смутных образов, картин. Иногда они вспыхивали в памяти, и я глупо улыбался, представляя, что уже нахожусь там: в волшебном городе, где много людей и приключений.
Я сидел за деревянным столом, медленно жуя горячую лепешку. За окном барабанил дождь, который начался ещё ночью и к утру превратился в непрерывную серую завесу. Генри ушёл пасти овец один. Я просил его взять меня с собой, но он настоял, чтобы я остался дома, опасаясь, что сильный дождь навредит моему здоровью. Теперь я сидел здесь, беспокоясь о нём и об отаре. Волки всё ещё бродят неподалёку, оставляя свои следы, как напоминание о прошлой угрозе. Что, если они вернутся, как тогда?