Пока я раздумывал над этим символом, Жульба остановил лошадь перед двухэтажным зданием. Внимание привлекла массивная железная вывеска, на которой выбита глубокими резцами миска с дымящимся супом и пузатая кружка пенящегося пива. Так вот оно какое, это место, которое в книгах называли таверной! Здесь путники могли за умеренную плату утолить голод и найти кров на ночь. Эти заведения всегда будоражили моё воображение, ведь они были неразрывно связаны с путешествием и новыми приключениями.
– Что ж, пожалуй, оставляю вас здесь, – весело произнёс Жульба, добродушно улыбаясь. – Недорого, вкусно, да и клопов нет. Часто здесь останавливаюсь, но нынче меня ждёт кузина.
– «Грустный путник»? – удивлённо переспросил Генри, неуклюже спрыгивая с повозки.
– Не знаю, почему так назвали, – нахмурился отец Ларри, окидывая меня взглядом. Затем он мотнул головой, давая понять, что пора двигаться. – Помни, я сегодня торгую допоздна, а завтра весь день занят. Вечером вернусь за вами сюда. Если вас не окажется, отправлюсь в деревню один. Ждать не стану.
– Хорошо, Жульба. Благодарю тебя. Думаю, этого времени достаточно, чтобы показать сыну город.
– Спасибо, – пробормотал я, спрыгивая на каменные плиты мостовой. Жульба коротко кивнул нам, и его повозка медленно покатилась прочь.
Генри посмотрел на меня, затем улыбнулся.
– Пойдём поедим, – сказал он, привычным жестом коснувшись моей головы и легонько взъерошив волосы.
Таверна «Грустный путник» представлялась двухэтажным деревянным строением, увенчанным высокой вывеской, которая грозно нависала над входом. Надпись, разделённая на две части, занимала обе створки дверей, образуя арку. Буквы, выполненные из металла, местами покрывшиеся ржавчиной, всё ещё выглядели внушительно и соответствовали общему настроению заведения.
Изнутри доносились гулкие мужские голоса, грубый смех и слабое, едва различимое звучание флейты. Её жалобные, печальные мотивы пробивались сквозь общий шум, касаясь самых глубин души. Мне нестерпимо захотелось увидеть музыканта, подойти ближе и насладиться этой чарующей мелодией.
Генри открыл двери, и мы шагнули внутрь. Нас встретили ароматы жареного мяса, хмельных напитков и кислого вина. Просторное помещение оказалось уютным и приветливым. Массивные столы, деревянные стулья и длинные лавки создавали ощущение надёжности и основательности. Справа виднелась узкая лестница, ведущая на второй этаж. В центре зала располагалась широкая стойка, за которой возвышались полки с кухонной утварью и бочки с пивом. Весёлого вида хозяин ловко орудовал ложкой, раскладывая горячую гречневую кашу по мискам, а маленький мальчик, проворно передвигаясь между столиками, разносил угощения по залу.