– Я… не огрызаюсь, – соврала я.
– Да ладно, – он усмехнулся и наклонился ещё ниже. Я могла чувствовать тепло его дыхания на своей щеке. – Мне даже интересно, как далеко ты зайдёшь.
Он явно наслаждался тем, что я нервничаю. И его прекрасная ухмылка снова разрезала мужественное лицо.
Но я не могла позволить ему думать, что он меня сломал. Подчинил себе.
– Знаешь, Яр, мне тоже интересно.
Он приподнял бровь.
Я резко дёрнула покрывало, надеясь сбить его с толку. Но, видимо, переоценила свои силы. Вместо этого оно соскользнуло… и я осталась почти без ничего. Открыв ему весьма пикантные подробности своего голого тела.
Мгновение мы просто смотрели друг на друга.
Яр медленно, очень медленно провёл языком по губам. Осматривая меня с ног до головы.
– Неплохо, – хрипло пробормотал он. – Именно это я себе и представлял.
Я почувствовала, как всё тело наливается жаром.
– Я не специально! – выпалила я.
– Конечно.
– Правда!
– Лекси, – он покачал головой. – Если хочешь, чтобы я вышел, просто скажи.
Я схватила подушку и метнула в него. Он даже не шелохнулся, подушка жалко ударилась о его грудь и рухнула на пол.
– Какой удар, – усмехнулся он.
– УДАР будет, когда я выберусь отсюда!
– Ты не выберешься, – спокойно сказал Яр.
Я замерла.
– Что?
– Ты моя, Лекси. Ты сама согласилась.
Я вспомнила.
Ты остаёшься и подчиняешься мне.
Чёрт.
Я вдруг поняла, что игра зашла слишком далеко. Этот человек не шутил.
– Ты не можешь меня держать здесь…
– Могу. И буду.
– Но…
Яр молча взял моё запястье. Его пальцы были тёплыми, сильными, слишком уверенными.
– Я не причиню тебе вреда, если ты будешь умной девочкой. Ты же будешь умной девочкой.
Я сглотнула. А он коснулся губами моих пальцев, погружая мой мизинец себе в рот. От такого поведения я задохнулась. Весь воздух из моих лёгких моментально выкачали.
Этот мужчина был опасностью, заключённой в безупречно привлекательную оболочку.
Но я знала одно: если я хочу выжить и отомстить, мне придётся играть в его игру.
А в этой игре не было правил. Или просто я их не знала.
Яр сдержал слово – меня действительно выходили. Синяки побледнели, ребро больше не ныло при каждом вдохе, и даже голова прояснилась. Но самое худшее во всём этом – теперь я должна была жить в общей комнате.
С женщинами.
С другими женщинами.
– Привыкай, – бросил Яр, когда провёл меня через огромный зал. – Теперь ты будешь жить среди них. По крайней мере первое время. Мне нужно разобраться с делами.