*«Ты видишь пустыню, потому что сама перестала поливать цветы.»*
Алиса закрыла книгу так быстро, что страницы хлопнули, подняв облачко пыли. Ее сердце заколотилось. Она огляделась – библиотека была пуста. Только тишина, только запах воска и старой бумаги. Но фраза не выходила из головы. Она звучала как обвинение. Как будто кто-то знал, что она чувствует, когда смотрит на свою жизнь: пустыню, где ничего не растет.
Она спрятала книгу под стойку, решив, что разберется с ней позже. Но весь день фраза крутилась в ее голове, как заевшая пластинка. Пустыня. Цветы. Поливать. Что это значило? И почему она чувствовала, что книга ждала именно ее?
Когда рабочий день закончился, Алиса заперла библиотеку и пошла домой. Город шумел, как всегда, но сегодня шум казался громче, настойчивее. Она ускорила шаг, опустив голову, чтобы не встречаться взглядом с прохожими. Ей казалось, что они смотрят на нее с любопытством, как будто знают что-то, чего не знает она сама.
Дома она бросила сумку на пол и подошла к зеркалу. Она не хотела смотреть, но что-то заставило ее поднять глаза. Отражение было обычным – бледное лицо, темные волосы, напряженная складка между бровей. Но на долю секунды ей оказалось, что за ее спиной мелькнула тень. Она резко обернулась. Никого. Только пустая комната и тишина.
– Хватит, – сказала она вслух, пытаясь убедить себя, что все это ерунда. Но голос дрожал.
Той ночью она снова видела сон. Она стояла посреди сада – огромного, но мертвого. Земля была сухой, потрескавшейся, деревья – голыми, как скелеты. И в центре сада стояла женщина в платье, сотканном из лепестков. Ее лицо было скрыто тенью, но глаза горели, как два уголька.
– Ты боишься, – сказала женщина, и ее голос был мягким, но властным. – Но страх – это только тень. А тень не может жить без света.
Алиса хотела ответить, но слова застряли в горле. Она проснулась, задыхаясь, с ощущением, что кто-то держал ее за руку. На подушке лежал один-единственный цветок – маленький, белый, с тонкими лепестками. Она могла бы поклясться, что вчера его здесь не было.
Алиса сидела на краю кровати, сжимая в руках цветок. Его лепестки были такими тонкими, что казались почти прозрачными, будто сделанными из света, а не из плоти растения. Она поворачивала его в пальцах, пытаясь понять, откуда он взялся. В ее квартире не было цветов – ни одного. Она не покупала их, не выращивала, даже не думала о них. Цветы были слишком хрупкими, слишком требовательными. Они напоминали ей о том, что нужно заботиться, поливать, следить, чтобы не завяли. А она не хотела заботиться ни о чем, кроме себя. И даже это получалось плохо.