Владимир Семёнович Мальцев уже лет десять считался подающим надежды молодым писателем. Но романов не писал. Сочинял небольшие рассказики, которые относил для прочтения в литстудию «Тритон», обсуждался на местных семинарах и изредка публиковался в городском журнале «Параллель». И один раз, четыре года назад, имел успех. Его опубликованную сказку тогда сразу же адаптировали для постановки в местном кукольном театре. Затем приглашали на телевидение, брали интервью, устроили авторский вечер, хорошо освещённый в прессе… Словом, дали почувствовать себя звездой. После чего ни один его новый рассказ даже отдалённо не имел успеха, сопоставимого с прежним. И это затянувшееся ожидание нового луча славы внесло тревогу в прежде наполненное радостью течение жизни Мальцева.
…Намылившись, Владимир потёр мочалкой левое плечо и ощутил внезапную боль. Скосив глаза, увидел отчётливый синий след зубов. «Вот те раз, вампиры!» – подумал, и тут же память о вчерашнем дне включилась, словно по нажатию невидимой кнопки.
* * *
Вчера, придя с работы на час раньше обычного, он сразу сел за компьютер, хотел набросать свежий рассказик, но успел набрать всего несколько строк, когда в дверь позвонили…
– С наступающим Днём защитника Отечества тебя, дорогой товарищ!
На пороге стояли Матвей Зайкин с женой и Юрка Пирогов. Зайкин – бывший одноклассник Мальцева, лучший школьный друг, а Пирогов – однокурсник Зайкина по техникуму электроники, куда тот поступил после восьмого класса. С Галиной Зайкин познакомился на заводе, и все трое работали в одном цехе, откуда после смены и шли. Завод их находится в двух кварталах от дома, в котором живёт Мальцев, вот они и заглянули; у них тоже был предпраздничный короткий день. Принесли с собой бутылку водки и кое-какую закуску…
Присели. Выпили достаточно быстро, после чего, невзирая на протесты Галины, мужчины возжелали продолжить. Тогда-то Зайкин и предложил поехать к Полковнику.
– У Черкашиных наверняка столы накрыты; поехали, Юра, к нему!
Мальцев успел подумать, что посидит ещё немного за клавиатурой, но тут уже Пирогов возразил:
– Некрасиво получается, товарищ прапорщик! Пришли к человеку, душу ему растравили, а теперь бросаем? Нет уж! Поехали с нами, Володя!
Прапорщик – это Зайкин, прослуживший пятнадцать лет на границе большой Родины вдали от малой. Так его в шутку, в противовес полковнику полиции Олегу Черкашину, их третьему однокурснику, называл постоянно Юрка. Мальцев же всегда называл Зайкина на немецкий лад: Матеус – по старой школьной привычке. (Был во времена их юности такой футболист – Лотар Маттеус.)