На суше и на море. Том 4. Книга 2 - страница 7
Зимний вид с берега моря на посёлок Океанология в Голубой (Рыбацкой) бухте Черного моря.
Фото 1958 года. (Архив ЮОИО РАН).
( Далее по работе ученого секретаря Геленджикского отделения РГО Екатерины Курс.)
ЮО ИО АН СССР было официально оформлено в июне 1949 года специальным постановлением Президиума АН СССР как Черноморская научно-исследовательская станция (ЧЕНИС). Но еще в 1946 году советский океанолог и гидробиолог, профессор, позже член-корреспондент Академии наук СССР Вениамин Григорьевич Богоров выбрал Рыбацкую (Голубую) бухту для размещения базы исследовательской экспедиции созданному в Москве 31 января 1946 года Институту океанологии Академии наук СССР.
Подводная обитаемая станция"Черномор" перед погружением. (Архивное фото ЮО ИО РАН).
Руководитель проекта В. П. Николаев.
– Осенью 1947 года в Геленджик была направлена прибрежно-морская экспедиция под руководством Владимира Витальевича Лонгинова – известного русского советского географа, океанолога, позже – доктора географических наук, профессора, основателя раздела океанологии – литодинамика океана. В то время бухта представляла собой совершенно изолированное место: к ней не было дорог, на берегу стояла единственная избушка рыбака, и добраться в Голубую бухту можно было только со стороны моря. Экспедиция Лонгинова размещалась на двух баркасах, и на этих баркасах они пришли в Голубую бухту и организовали свой первый лагерь. Владимиру Витальевичу очень понравилось это уединённое место. Так родилась первая Черноморская опытная станция, – рассказала Екатерина Курс.
Здесь трудились выдающеся отечественные ученые с мировым именем, которые двигали развитие науки в этом научном центре, создавались уникальные обитаемые подводные аппараты «Черномор», «Аргус», «Осмотр»и др.
1.2. Становление лаборатории КАГИ и С.
Завершив перелет из Риги через Москву в Краснодар и после автобусного ночного проезда Краснодар Геленджик, в 6-00 утра 29.12.1973, приехав на такси из автостанции, после 6-и месяцев жизни в Риге, ЛИК своим ключом открыл дверь своей однокомнатной Геленджикской квартиры №5 на Красногвардейской 75. Вдохнул теплый воздух с запахами живущих там Люды и Леночки, осторожно поставил вещи в прихожей, раздел куртку «Аляску» и тихо прошел на кухню. Девочки крепко спали, было еще темно в короткий зимний предновогодний день. Он поставил на газовую плиту чайник, вскипятил воду, заварил чай и, закрыв дверь на кухню, чтобы не разбудить девушек, приступил к чаепитию. Контраст с рижской фешенебельной квартирой и с насыщенной рижской жизнью был столь велик, что он приуныл, и чувство радости предстоящей встречи со спящими женой и дочерью смешалось с чувством огромной потери чего – то большого и неповторимого. В 7-00 прозвенел будильник. По его сигналу девочки проснулись и … замерли в постели от неожиданности, увидев через стеклянное окно в кухонной двери отца и мужа, мирно и задумчиво пьющего чай. Леночка первая ринулась к отцу, которого не видела 6 месяцев, и попала в его широкие объятия, затем присоединилась к ним Люда. Так, обнявшись втроем, молча простояли несколько минут, наслаждаясь долгожданной близостью. Затем, как фонтан горячей воды, вылились эмоции, вопросы, рассказы, восклицания. ЛИК постепенно отогревался в этом потоке. Его охватил давно не испытываемый жар желаний сделать все для счастья этих дорогих ему девушек. Однако Люда нарушила эту идиллию, взглянув на часы. Пора было собираться в школу. Последние предновогодние деньки были у них очень насыщены. Расставаясь перед уходом в школу, Люда все же с горечью заметила: – А мы до последнего дня надеялись, что ты останешься в Риге и пригласишь нас на новый 1974 год на ПМЖ!? Но … будем жить счастливо и в Геленджике, не так ли ЛИК?