Бадрик трубно хохотал в ответ. Лита как раз вела Дину к её рабочему месту, когда из кабинета перед кухней пушечным ядром вылетел Мыш, рявкнул: «Привет, Дина! Осваиваешься?» и, не дожидаясь ответа, ввинтился вихрем в кухню. Цапнул со стола гранат, залпом высосал пакетик морковного сока, залил литр мокачино в термокружку и унёсся из офиса.
Судя по всему, Мыш умчался колесить по городу, встречаться и созваниваться с клиентами: весь день он безостановочно слал в офис голосовые сообщения, которые дублировались светящимися готическими буквами на двери его кабинета. Сначала шрифт был крупный, но сообщения всё сыпались и сыпались, так что уже к закату буквы стали толкаться плечами. Лита иногда подходила к двери с невозмутимым видом и свайпала сообщения в разные стороны, перенаправляя их нужным отделам и адресатам.
В кабинете, куда определили Дину, работали главный дизайнер – её начальник – и верстальщик. За ширмой в дворферском стимпанковском стиле что-то ещё шевелилось, ворчало, стрекотало клавиатурами, и Лита пояснила, что там сидят аналитики. Пару раз из-за ширмы доносился знакомый рокочущий голос, и Дина поняла, что Бадрик тоже там.
Главный дизайнер оказался моряном, звали его Ари. Да уж, морян в Ярославле не так много и, кажется, если они не содержат спа-салоны, то непременно работают в рекламном агентстве «Кровь из глаз». Их с Диной работа оказалась непростой, но очень системной в сравнении с тем, что творилось в комнатах текстового контента, работы с клиентами и размещения интеграций. Всякий раз, проходя мимо них, Дина слышала гвалт, ругательства, нервный смех, крики и грохот разлетающихся карандашниц, а пару раз кто-то явственно выл.
Впрочем, ноябрьский день весьма неплох для воя, кем бы ты там ни работал.
В коридорах Дину несколько раз едва не сбил с ног Никоралий – мужчина лет тридцати, креативный директор агентства. С первого взгляда Никоралий вовсе не казался креативным. Скучная стрижка-ёжик, уютный свитер домашней вязки (в последние годы такие модно получать в подарок от любящих бабушек), самые банальные в мире чёрные джинсы. Никакого пирсинга, татуировок, гидроглифов, кислотных оттенков волос. Пришибленного в нём было только выражение лица – Никоралий как будто безостановочно смотрел фильм, который ему показывали в голове, и не особо обращал внимание на происходящее в реальном мире.