– Не ты ли жаловался, что тяжело?
Что? Какой пирс? Только не это! Эвора – портовый город, но я-то рассчитывала, что раз ткани заморские, то дальше их повезут вглубь материка. А там бы я выбралась как-нибудь. С корабля улизнуть будет сложнее.
Но сейчас выбирать не из чего. Остаётся надеяться, что боги всё-таки сжалятся надо мной, и сундук хотя бы временно поставят на какой-нибудь склад.
Я не так много вешу, но, видимо, к тканям добавка всё-таки существенная. И в порту, поторговавшись, грузчики договариваются-таки с владельцем тележки. Чтоб их всех гаргульи сожрали.
Пока тележка скачет по доскам причала, я успеваю проклясть всё и вся. Портовые тележки двухколёсные, и сундук разместили на ней под наклоном. С моим везением я оказываюсь в нём головой вниз. Развернуться в тесном пространстве возможности нет. И мне приходится выставить над головой обе руки, чтобы не стукаться макушкой о дерево на каждом стыке деревянного настила.
Наконец эта самая мучительная часть моего путешествия завершается, и грузчики, помянув недобрыми словами хаос, бездну и гаргулий, снова взваливают сундук на себя, переведя меня в горизонтальное положение.
В довершение к прочему из-за переживаний и тряски меня начинает мутить. Вот только этого не хватает. И я зажимаю ладонью рот, пытаясь справиться с тошнотой. Товар дорогущий. Если испорчу, и меня поймает заказчик тканей, то спасибо точно не скажет.
– Ставьте сюда!
Сундук вздрагивает в последний раз и с грохотом опускается на пол. Замираю. Меня всё ещё качает, но мягко. Так бывает, когда внизу вода. Я всё-таки на корабле.
– Прибавить бы, Ваша Светлость, – с трагическим стоном канючит грузчик, – очень уж ваш сундучище тяжёлым оказался, чуть кишки не надорвал.
Шорох снаружи. А затем грузчик рассыпается в благодарностях и уходит. До меня доносится хлопок двери.
Тишина. Может, хозяин каюты тоже вышел?
Как же.
– Балуешь ты портовых, Фер, – раздаётся рядом низкий мужской голос. – После таких щедрых нанимателей нам с ними труднее торговаться.
– Брось, Рэй, один я погоды не сделаю, – отвечает ему другой мужчина, и в его голосе сквозят усталость и раздражение. – Если бы ты знал, как я вымотался сегодня из-за беготни по лавкам. Но надо же хоть чем-то откупиться перед исчезновением.
– Сам отвезёшь эти тряпки красотке Милане или…