Петля обратной связи замкнулась. Теперь они были не просто исполнителями. Они были дирижерами этого безумия.
И им это нравилось. Обоим. До дрожи.
Глава 8
Форум, где Нуар и Эхо оставили свое послание, напоминал муравейник, в который сунули горящую палку. Первые несколько минут – ошеломленное молчание, а затем – взрыв. Счетчик комментариев вращался, как обезумевший электросчетчик в час пик. Скриншоты их поста с изображением «плачущего глаза» разлетались по сети со скоростью лесного пожара в засушливый сезон. «ОНИ ОТВЕТИЛИ!», «ЭТО ОНИ! НУАР И ЭХО!», «ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ?!» – виртуальные стены пабликов и новостных лент покрылись этими криками, как уродливыми граффити.
К утру о «Манифесте Нуара и Эхо» трубили все городские СМИ. От респектабельных газет, пытавшихся сохранять серьезный тон (что плохо получалось на фоне заголовков вроде «Террористы или Философы Смерти?»), до откровенно желтых изданий, захлебывавшихся от восторга и публиковавших «эксклюзивные» анализы почерка по скриншоту текста. Телеканалы наперебой приглашали в студии «экспертов» – отставных полицейских с мутными историями успеха, психологов с университетскими дипломами и глазами, жадными до славы, и даже одну полусумасшедшую «ясновидящую», которая утверждала, что «видит темную ауру» над городом.
Все они на разные лады препарировали короткое послание, находя в нем то скрытые угрозы, то извращенную поэзию, то призыв к анархии. Имя «Нуар» и загадочное «Эхо его» моментально вошли в городской лексикон, вытесняя примитивного «Кукловода». Теперь у ужаса было официальное имя. И оно было стильным.
Шериф Кейл Холден узнал о манифесте одним из первых. Его разбудил звонок дежурного офицера в три часа ночи. Сон моментально слетел с него, как испуганная птица. Стоя босиком на холодном полу своей спальни, он слушал доклад, и его лицо становилось все мрачнее.
– Значит, они не просто убивают. Они ведут пиар-кампанию, – прохрипел он в трубку, ощущая во рту привкус вчерашнего остывшего кофе и бессильной ярости.
В участке уже кипела работа, насколько это слово было применимо к попыткам поймать призраков в цифровом тумане. Молодой аналитик из киберотдела, Пит Стерлинг, парень с вечно красными от недосыпа глазами и пальцами, порхавшими над клавиатурой с виртуозностью концертного пианиста, уже бился над задачей.