Отец встретил странной улыбочкой. Нервничает? Что он опять натворил? Бинты на руке сразу привлекли внимание. Неужто подрался или попал в аварию? За эти несколько встреч, после его возвращения, я так и не привыкла к тому, как его изменили эти двадцать лет. Серебро покрыло виски и мелькало нитями тут и там в густой темной шевелюре. Стал шире в плечах и на талии уже появилась защитная подушка. Мы чем-то похожи и совсем не похожи одновременно. Цвет глаз, волос, изгиб бровей, остальное, кажется, досталось мне от матери.
– Ты либо выйди, либо впусти меня. Что ты замер на пороге, как страж врат? Зачем звал?
Он выбрал шагнуть ко мне на лестничную площадку. Даже чаем не угостит?
– Эээ… Дашуль, у меня уже все в порядке, прости, что так получилось. Но я очень рад, что ты приехала, давай, сходим, в кафе посидим, поговорим как ты, как работа. Я так соскучился. – эта подобострастная улыбочка, так раздражает. Ох, даже видеть его не хочу. Если что-то думает, что, нагулявшись, можно вернуться в семью, то он зря на это надеется. Хотелось развернуться и уйти. И так каждый шаг, что я делала вперед на одной силе воли и гиперответственности.
– Так ты позвал меня сюда, заставил бросить все и приехать сегодня только для того, чтобы поговорить? Серьезно?! Уфф…– я была дико зла, хотелось рвать и метать. Но все же постаралась выглядеть взрослым, спокойным, серьезным человеком. – У меня нет времени на кафе. Давай здесь. Что с рукой? Ты меня пустишь в дом?
– Шкаф. Упал. А руку поранил, пока ловил. Там сейчас такой бардак, вещи валяются, кровь… Давай в следующий раз встретимся. Я к тебе офис зайду. Посидим вместе где-нибудь.
– Так, помощь не нужна? – вычленила я ключевое. Все! Моя совесть чиста, – Тогда я пойду. А ты лучше в травму сходи, пусть нормально обработают рану. Может швы нужны. Да и бинт как попало повязан. С тобой сходить? – ляпнула и тут же прикусила язык. Дуреха, а, вдруг, согласится?
– Н… Нет, я как-нибудь сам. Хорошо, доча, рад был повидаться. Как-нибудь еще увидимся.
Спускаясь по лестнице, я чувствовала себя освободившейся от неловкого груза ответственности. Не дай бог мама узнает, что я к нему ходила. Я уже могу представить укор в ее глазах и тяжелое молчание. Но при этом я все еще пребывала в недоумении. И что это сейчас было? То приезжай, то не впущу? Семь пятниц на неделе у этого безответственного человека.