Ясные, чистые, гармонично сочетающиеся звуки – консонансы – рождали в душе светлые переживания, чувство безопасности, покоя и внутреннего комфорта. Переход в мажорную тональность вызывал прилив радости, волну позитивных эмоций. Впрочем, при умелом, почти алхимическом использовании даже минорные гармонии, пронизанные светлой печалью или героическим пафосом, могли вызывать сходные по силе катарсические переживания. И, конечно, нельзя сбрасывать со счетов магию тембра, богатство звуковой палитры, и динамику – от едва слышного шепота до оглушительного фортиссимо, сотрясающего все существо.
Все эти принципы были давно известны, многократно подтверждены научными экспериментами. Возможность создания музыки, пробуждающей в людях добро и сострадание, была неоспоримым фактом. Это было возможно. Все теории, все исследования кричали об этом. Но почему-то ни один композитор на Земле, ни один гений прошлого или настоящего не смог создать такую Мелодию. Во всяком случае, на сегодняшний день ее не существовало. И этот парадокс – очевидная возможность и полное отсутствие результата – был невероятно притягателен для Салиха, как для любого истинного творца. Раз это возможно, но еще не сделано, значит, кто-то должен сделать. И этим кем-то мог, должен был стать он, Салих. Это был его шанс. Его миссия. Возможность доказать не миру, но самому себе свою истинную ценность, оправдать свое существование.