Из-за стола класс казался ещё больше, однако его масштабы съедали голые тёмные стены. Взглянешь на них, а они словно испускают мрак и приближаются, проглатывая сидящих впереди и по бокам. Именно поэтому я старался не двигаться, опустив глаза на выключенный дисплей перед собой. Другую тактику не избрал почти никто. Все оставались немы и не шевелились. Так поступать подсказывали мысли. Однако нам пришлось их ослушаться.
Створки дверей в класс, обычно заблокированные во время занятий, бесшумно утонули в стенах. В помещение начали парами заходить и рассаживаться на свободные места те самые Другие. Они были в таких же чёрных комбинезонах, как и мы, примерно нашего возраста, и в то же время будто менее развиты физически.
– Это ещё что за задохлики? – спросил Сэм у меня за спиной.
Мне не нашлось что ответить. Я видел таких впервые.
– Фу-у-у, – сморщился По, сидящий через два ряда от меня и чуть правее. Сделал он это явно громче, чем рассчитывал.
По рядам пробежал смешок.
– Молчи, болван, – сказал тонким голосом проходящий мимо Другой, заправляя за ухо выпавшую из пучка на затылке прядь светлых волос. – Из-за тебя нас всех накажут.
– Ты кто? – спросил меня один из них, остановившись рядом.
Его голос прозвучал неестественно мягко.
Внезапно пришло осознание, что нам всем следует замолчать. От неожиданности сидящий справа ребёнок сжал коленями трясущиеся руки и изо всех сил старался удержать спокойный вид. Но то и дело его лицо передёргивало, а по щекам, как он ни сопротивлялся, наконец заструились слёзы.
Другой, не став дожидаться моего ответа, уселся слева. Он откинул назад скрывающие лицо длинные медные волосы, обнажив усыпанные веснушками нос и скулы, выпрямил спину и стал ждать начала урока с закрытыми глазами, сложив на коленях свои хрупкие ручки.
Толстяк Ли спереди дробно постукивал пятками по полу, но в остальном оставался недвижим.
Монитор перед глазами ожил, высветив белые символы «EI» посреди черноты. На смену им пришёл нежно-голубой фон с тёмной фигурой в центре.
– Квадрат, – одновременно вслух произнесли все мы.
До этого момента название изображения оставалось для нас тайной. Но внезапное откровение, зародившееся где-то в глубине сознания, настойчиво требовало от нас произнести верное слово.
На смену квадрату пришло то, что мгновение спустя мы дружно назвали треугольником. Затем появились круг, прямоугольник, звезда, и снова квадрат, но уже другой, светлый.