– Рав-ва, – бормочет его мать голосом, порванным в клочья. От страха.
– Молчать! – рявкает он, отчего я вздрагиваю.
Становится ясно, что подразумевал Пашка, когда рассказывал о знакомстве с новым боссом. Если до этого момента я видела в нем хама, то теперь вижу чудовище. Кровожадное. Алчное. Циничное чудовище.
– На светском рауте, говоришь, познакомились? – хищно скалится Девлегаров.
Тиранит взглядом, тоном, разрушительной энергетикой. Все вокруг него сгущается в расплывчатый фон. Я вижу перед собой только разъяренного зверя с играющими желваками. Его гнев растет, запуская в меня опасные щупальца. Но страха нет. Скорее недоумение, как я вообще могла во все это вляпаться?
Не отводя от меня глаз, Девлегаров большим пальцем тапает по сенсору мобильника, подносит к уху и замирает, слушая гудки. Мы с Розой Альбертовной не дышим. Обе хотим знать, кому и зачем он звонит.
– Эльвира, – приветствует холодно, когда на звонок, наконец, отвечают. – Да, это я.
Я прикусываю щеку. План Розы Альбертовны рассыпается как карточный домик.
– Эльвира, помнишь, перед Новым годом мы с Венерой были в вашей клинике? Сдавали биоматериал? Конечно, такое нельзя забыть, – цедит он слишком пугающе. – Да, после медового месяца мы собирались заняться поиском суррогатной матери…
Роза Альбертовна начинает тихо скулить, прикрыв лицо ладонями. Знает, что подружка сдаст ее со всеми потрохами.
– Мы с Венерой расстались, – продолжает Девлегаров. – Я хочу отозвать хранение своей семенной жидкости… – Ненадолго замолкает, слушая что-то на той стороне, а потом рычит в трубку: – Я засужу тебя, Эльвира! С этого дня ты дерьмо ложками хлебать будешь. Каждый день. Порционно. Я всю твою жизнь в ад превращу.
У меня мурашки бегут по спине. Слышу, как Эльвира всхлипывает и рыдает в ответ, моля о пощаде. Но в какой-то момент выражение лица Девлегарова меняется.
– Повтори, – велит он Эльвире и внимательно слушает.
Я окончательно застываю. Ощущение, будто он взглядом кожу с меня сдирает. Порционно. Как ему нравится.
Отнимает мобильник от уха, не дослушав рыдания горе-докторши, и через плечо смотрит на плачущую мать. Зло. Остервенело.
– Яйцеклетки Венеры оказались паршивыми. Ты об этом знала?
Роза Альбертовна ничего не отвечает, лишь громче воет, пряча бессовестное лицо. Я же напрягаюсь каждой клеточкой тела. Меня начинает одолевать нехорошее предчувствие.