– Кто свинарником заведует? – поинтересовалась я, и в нашу сторону сделал шаг молодой мужчина в рубахе с заплатами.
– Ну, я…
– Не приведи Господь, я еще Хавронью в этой луже увижу… – предупредила я его. – В свинарнике убирать три раза в день – не меньше. Остальные распоряжения потом дам.
Он поклонился и вернулся на место.
– Можете возвращаться к своим обязанностям, – позволила подруга. – Завтра поговорим о вашем жаловании и о выходных днях.
Мы с Таней наблюдали, как они нехотя поплелись обратно, когда до моих ушей донесся чей-то всхлип.
– Ох, попомните мое слово… Козловчихи* новые объявились!
Подруга принялась тихо смеяться, но я не разделяла ее веселья. Если за приказ убрать грязь нас уже Козловчихами обзывают, то, что будет дальше? Кстати, кто это вообще? Похоже, слуги совсем обленились.
– Страшно мне, что-то с вами происходит, деточки мои… – раздался рядом расстроенный голос нянюшки. – Ничего не болит? Может, головушка?
– Ничего не болит, – отрезала я и, вспомнив о подозрительном Николае Григорьевиче, сказала: – Нянюшка, когда Николай Григорьевич явится в усадьбу, немедленно нам доложить. В кабинет не пускать, расчетные книги в руки не давать. Ясно?
– Ясно… – старушка закивала головой, вытирая глаза платочком. – Ох, ясно…
– Кухню хотим посмотреть, – я повернулась к Аглае Игнатьевне, не зная как попасть туда. Но будет странно, если мы начнем интересоваться, где она находится. – С нами пойдешь, нянюшка?
– Пойду, пойду, барышни… Куда ж я денусь? – нянюшка засеменила впереди нас, а мы пошли следом. – Только там жарища стоит, не поплохеет ли?
– Не поплохеет, мы скоренько, – успокоила я ее, недоумевая, почему она нас ведет не в дом, а из дома. Ах, да! Кухни ведь делали в отдельном помещении, чтобы запахи, идущие оттуда, не тревожили носы благородных господ.
Где она находится, я догадалась по дымку из трубы. Довольно приличное расстояние от дома… Как же бедные слуги бегают с тарелками да с самоварами? Да еще в непогоду? Непорядок…
* Александра Козловская – жестокая барыня
Глава 10
В кухне действительно стояла адская жара. Краснощекая кухарка в съехавшем набок платке возилась у большущей печи, но при виде нас, испуганно отскочила в сторону. На ее лоб прилипли мокрые пряди волос, а коса, лежавшая на груди, была неаккуратно повязана растрепавшейся на концах лентой.