7.2
На лифте я не еду. Иду по лестнице, как дура, оглядываясь назад. В подъезде прислушиваюсь к обстановке, здороваюсь с консъержкой и читаю в ее глазах явный упрек. Она точно знает, где я была ночью и чем занималась. Баб Валя все знает! Лучше бы за моей микроволновкой и холодильником бдила!
– Аня! Я думала ты съехала! – зовет меня консъержка. Я дергаюсь и качаю головой. Вот везде свой нос надо засунуть. – А муж чегой-то с холодильником и твоей сестрой ходил вчера?
– Сестрой?
– Ну, да. Частенько же заходила к тебе. Муж твой так ее представил. Арина, говорит, сестра жены, ну?
Такого унижения я давно не испытывала. Весь подъезд знал, что мой муж мне изменял, а я где в это время была? Поставлю на авито и кровать еще, пожалуй. И вообще все! Я не хочу ничего, никаких воспоминаний о жизни с этим упырем! И ремонт сделаю! Вот только на работу выйду.
– Развелись мы, баб Валь, – зачем-то сообщаю новость дня и слышу охи и ахи.
– Это все потому что деток у вас не было.
Я вою в голос и поскорее сваливаю с подъезда на улицу. Еще не хватает мне встретится с тем, кто вчера всю ночь показывал мне, как этих детей, собственно, делать.
Выхожу на тротуар, оглядываюсь – никого. Надела солнцезащитные очки для конспирации. Все равно, что солнца нет и октябрь уже стучится в двери. Осенние листья шуршат под ногами. Холодный ветер пробирается мне под тренч, а я довольная шлепаю в ботинках по лужам. И хихикаю сама себе под нос. Все же, эта ночь хорошо подняла мою самооценку и вообще, желание жить появилось, хотя я весьма нестабильна в эмоциях.
Думаю о детях. Каково это вообще… не только обучать и заниматься уходом, но и прижимать частичку себя, знать, что ты кому-то по-настоящему нужен не за что-то, а просто так?
Рома не хотел детей. Да и я после инсульта у папы не думала об этом. Важнее было его на ноги поднимать и деньги на врачей находить. Какие дети могли бы быть…
А сейчас я вообще на самом дне. И… я очень хочу нормальную семью. Вот, как у моих родителей. Сколько лет они вместе? Им было восемнадцать обоим, когда встретились. И, кажется, с того раза и не расставались вовсе. Папа, кажется, на поправку идет, только потому что маму расстраивать не хочет. У них долго не получались дети, они уже отчаялись, но нежданно и негаданно появилась я на их голову, когда обоим уже было по тридцать. Конечно, я, как долгожданный и единственный ребенок в семье, была избалована вниманием и любовью.