– Я, конечно, всего ожидал, но чтобы прям вот так..
– Да, странно! Реально странно. Этот приказ… Еще и реакция группы. Не думал, что они настолько струсят… Но, возможно, на то были причины. А Ильяс этот! «На ковер вызовут, штраф впаяют!» – передразнил он его.
Рамис сгоряча сплюнул.
– Старый дурак! И это он сказал после того, как мы догадались, что ты под завалом! Можешь себе представить?
– Да уж, – покачал головой Найд, – даже и не верится…
– А я вот могу поверить! Поживешь тут ещё с пару десятков лет, совсем сломаешься, наверное… Станешь начальству в рот заглядывать да язык для лизания вышестоящих задниц полировать…
– А остальная бригада что?
– Отмалчивались и мялись.
Найд снова покачал головой. Отношение к нему товарищей по бригаде не особо волновало, но вот приказ… Почему-то сверху пришёл приказ не разбирать завал. А они разобрали, хотя, чисто технически, разобран был обух конвейера, а не сам завал. И что теперь будет? Впаяют нарушение техники безопасности? Что им сделают?
Рамис с Найдом молча дошли до основного корпуса и, как есть, грязные, в рабочих касках, спецовках, прошли через проходную. По очереди приложили карточки к турникетам. Прокрутили металлическую трещотку и оказались внутри.
Охранник брезгливо поморщился при виде работяг, но Рамис кивнул ему.
– В медпункт.
– Второй этаж, левое крыло. Табличку увидите.
Внутри главный корпус выглядел не сильно лучше, чем снаружи. Пол был выстлан белой плиткой, посеревшей от времени. Местами проходили трещины. Стены были небрежно покрашены зелёной краской, а потолок демонстрировал следы старых подтеков.
Найд с Рамисом прошли до лифта, который находился в конце коридора. Можно было подняться и по лестнице – невысоко, всего второй этаж, но усталые ноги гудели. В самом лифте было душно и тесно. Тускло горела лампочка. Стены были кое-где исписаны черным маркером.
"Свободу беженцам!"
"За труд отличный не получить прописки столичной"
"Уголь – наше (зачеркнуто) все!"
Найд сжал челюсти. В нем отзывалась каждая прочитанная каракуля. Лифты и туалетные кабинки были словно отдушиной для тех работяг, которые не имели никакой возможности изменить что-то в своей жизни. А так – написал остроумное на стеночке, и на душе полегчало.
Медпункт находился в левом крыле основного корпуса. Второй этаж почти ничем не отличался от первого: та же белая плитка, те же зелёные стены и ячеистый потолок.