Итак, утро нового дня началось для Кручи с появления на чердаке Лидки и Миньки.
– Привет! Мы сегодня идем в парк с аттракционами! – с порога объявил Минька.
Как и вчера на Минькиной голове волосы лежали, как им вздумается: этот мальчик явно не водил дружбы с расчёской. А Лидкиной светлой головкой можно было любоваться. Волосы аккуратно причёсаны – волосок к волоску и поблёскивают на солнышке.
У Кручи с ранних лет беда была с волосами. Густая шевелюра ещё и кудрявилась, поди, расчеши такую. Но у великанов ходить нечёсаным всё же считалось последним делом. Неловко стало Круче перед новыми друзьями, а расчёски-то у него при себе нет. Но Лидка что-то такое угадала в сконфуженной фигурке великана и без слов вытащила из маленькой девчачьей сумочки на плече гребешок. Такого ладного и перламутрового гребешка у Кручи никогда не было, и он без стеснения принял его. Правда, кудрям его гребешок совсем не понравился, они путались в зубьях и застревали, но Круча их усмирил и укротил. А когда с сожалением протянул обратно гребешок хозяйке, та вдруг улыбнулась, почему-то покраснела и сказала так:
– Оставь его себе. Это подарок. От меня. Тебе.
Сказала она это очень тихо, даже великан едва расслышал. А Минька и вовсе не разобрал, что там пробормотала Лидка. Минька был занят важным делом: он разливал из термоса горячий и сладкий чай по раскладным стаканчикам.
– Я ещё бутербродов принёс, вон они, в пакете, – указал Минька на прозрачный пластиковый пакет с угощением, брошенный впопыхах у круглого окошка.
– А я же конфет принесла! – вспомнила Лидка и полезла в сумочку.
Девочка вручила мальчикам по три конфеты: две карамельки и одну шоколадную.
– Спасибо, – поблагодарил Круча.
И непонятно, за что и кого он благодарил. То ли Лидку – за перламутровый гребешок и сладости, то ли Миньку – за чай и бутерброды. А может, всех и сразу.
– Как чай попьём, пойдём за Лёшиком и Шуркой. Они тоже хотят в парк, – раздавая из пакета бутерброды, добавил Минька.
Бутерброды очень понравились Круче. На каждом толстом и криво нарезанном ломте белого хлеба лежал квадратик сыра, на нём здоровенный кругляш варёной колбасы, затем снова сыр, а сверху всё это великолепие накрывала шапка из ломтя хлеба. Кривого и толстого. Есть чем радовать рот, как бы сказала мама Галь. Оказалось, что эти кулинарные шедевры сотворил сам Минька. Сам резал батон и колбасу, а сыр из упаковки достал. Лидка отчего-то не оценила талант друга, щипая бутерброд и фыркая при этом: за раз откусить от цельного куска у неё не получалось.