– Ты хотела заболеть? ― он посмотрел на меня, как на идиотку, и перевел взгляд на градусник. ― Хотя ты и так заболела. Температура тридцать восемь и один. Теперь возись с тобой.
– А я просила везти меня сюда? Я просила, красть меня? Отвезите домой, и я забуду вас как страшный сон.
– Послушай сюда, ― рыкнул он и навис надо мной, буквально прижимая к кровати своей грудной клеткой, ― если ты еще раз откроешь рот с воплями, я тебя отдам на растерзание волкам.
– Спорим, ты этого не сделаешь? ― с вызовом уточнила я, уверенна, что он лжет. Иначе зачем ему было спасать меня.
– Заноза.
Он отстранился, и вышел из комнаты. Меня еще сильнее бросило в жар.
Что вообще происходит? Но подумать я не успела, потому как в комнату снова вернулся Гриша, держа в руках кружку с чаем.
– Дышишь еще?
– Очень смешно.
– Пей бульон, потом чай будет.
Я приняла из его рук кружку и отметила, что внутри действительно бульон с сухариками. Господи, как же вкусно пахнет.
– Пей, а я печь топить.
– Тебе самому лежать надо с пулевой раной.
– Вот выздоровеешь, будешь ты мне носить еду в постель.
И он вышел из комнаты, оставляя меня наедине. Надо бы позвонить родителям, а то распереживаются еще, а у папы давление поднимется. Сейчас немного отойду, и обязательно позвоню.
Сделала глоток слегка горячего бульона, и хмыкнула. Накаркала. Обманула Викторию Семеновну, и получила бумеранг в виде простуды. Молодец, ничего не скажешь.
Еще глоток.
Теперь бы главное сбить температуру. Вроде бы у меня есть что‐то в чемодане от простуды. Сейчас только допью, а то еще отхвачу от психа по имени Гриша. С него станется по жопе мне дать. Хотя, кто ему позволит? И так одни увечья…
– Пьешь? ― заглянул в комнату, и распахнул двери, чтобы тепло пробиралось в комнату.
– Заливаюсь.
– Это хорошо. Надо температуру сбить. Макс из города привезет лекарства и вещи для тебя.
– Что? ― я нахмурилась, и одарила его злым взглядом. ― Кто позволял ему лазить в моих вещах? Вы совсем не считаетесь с моим мнением?
– Не льсти себе, мы понятия не имеем, где ты живешь. А женские трусы можно купить в магазине.
– Такая себе одежда, ― пожала плечами и допив бульон, оставила чашку на тумбочку.
– Не переживай, подберем что‐нибудь. Если ты, конечно, не бабские панталоны носишь.
Я закатила глаза и спрятала нос в одеяло. Сколько еще терпеть унижениях этого… бандюги?