Я протянула руку и коснулась его лба, отметив, что тот холодный.
– Нормальный.
– Значит в баню можно идти.
– Тебе бы сейчас обойтись…
– Ой, врачиха, не нуди.
– Хватит меня так называть. Я же не обращаюсь к тебе, называя грубияном.
– А я что, по‐твоему, грубиян?
Я закатила глаза и вздохнув, принялась есть суп. Интересно, а Гриша действительно считает, что он не грубиян? Очень странно.
После обеда мне пришлось перевязывать рану Грише, а потом самой пить жаропонижающее. Да, температура таки поднялась. Но это и не удивительно после такого прохладного утреннего душа. Это я про снег в лицо.
– Пойду ужин готовить, все равно заняться нечем.
– Опять будешь бежать ко мне за перевязкой?
– Приготовить плов не составит труда. А ты лежи, пусть температура спадет. Лучше всего пропотей.
– Точно врач. Ладно, разбудишь к ужину, ― я грустно улыбнулась и прокашлявшись, отвернулась к теплой стеночке.
– Замерзнешь, свистнешь, я дров подкину.
– Хорошо.
Гриша вышел из комнаты, прикрыв за собой двери. А я даже подумать ни о чем не успела, как тут же заснула.
Полегчало мне через несколько дней. Как раз близился Новый год, когда я поняла, что наконец‐то чувствую себя здоровым человеком. Да и Гриша тоже не выглядел больным, и потому я хотела поговорить с ним о моем отъезде в город. По родителям соскучилась, да и праздники хотела бы провести в кругу семьи. В конце концов не встречать же мне Новый год в лесу?
Приготовив на обед борщ, я собиралась выпить чаю, когда Гриша зашел с улицы слегка взмыленный и с красными щеками.
– Мороз крепчает.
– Я собралась чаю выпить. Тебе налить? Смотрю ты замерз.
– Есть немного. Потому от чая не откажусь.
Гриша потер руки и скинул с себя домашнюю куртку. Я залила кипятком заварку в двух чашках, и отыскала в столе бублики. Из сладкого ничего не осталось.
– Надо Максу позвонить, чтобы привез продуктов. Шампанское пьешь на Новый год?
– Гриш, ― я обернулась к нему, держа в руке чайник, ― я хотела попросить тебя, отпустить меня домой.
Он как‐то странно на меня посмотрел, будто пытался отыскать причину моего желания. Я, признаться честно, впервые видела Гришу таким задумчивым. И это выглядело очень странно.
– Я там баню натопил, иди парься.
– То есть? Ты меня отпускаешь?
– Потом поговорим, ― буркнул он, и забрав чашку, вышел в коридор.
Я пожала плечами. Его реакция непонятна мне. Я, конечно, ожидала услышать отрицательный ответ, но то, что Гриша буквально уйдет от разговора, точно неожиданно.